О первоначальных попытках окруженных советских частей прорваться на восток красноречиво свидетельствует донесение 5-го армейского корпуса 4-й танковой армии противника:

В последующем атаки в восточном направлении не предпринимались, и остатки 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка начали пытаться выходить в единственно возможном направлении — на юг, навстречу деблокирующему удару.

И на рассвете 7 марта, когда 2-я гвардейская, 75-я и 41-я кавалерийские дивизии, а также 8-я воздушно-десантная бригада начали первые попытки пробить к окруженным «коридор», бойцы 329-й стрелковой дивизии атаковали противника на внутреннем обводе «котла». Прорвать вражеские оборонительные порядки с ходу не удалось, успех первого дня наступления был ограничен вытеснением противника из д. Городок (8-я воздушно-десантная бригада) и Сиберяты (освобождена кавполком 75-й кавалерийской дивизии). Особенно сильное сопротивление встретила 2-я гвардейская кавдивизия при наступлении в районе д. Переходы. Еще в ходе боя, поняв, что на широком фронте прорыва не выйдет, командующий опергруппой перенес центр тяжести наступления на правый фланг. К вечеру 8 марта непрерывный бой, длившийся уже второй день, закончился захватом 2-й гвардейской кавалерийской дивизией д. Переходы и ее переходом к обороне.

По донесениям кавалеристов, на отрезке обороны Сиберяты — Переходы противник сосредоточил около трех батальонов пехоты, поддерживаемых дивизионом артиллерии и восемью танками (цифра «8» относительно количества танков 31-го танкового полка противника на этом участке косвенно подтверждается советскими донесениями за 3 марта, где говорится о группах вражеских танков в 3 и 5 машин, участвовавших в охвате 329-й стрелковой дивизии). Наличие танков в немецкой обороне еще больше снижало шансы на успех наступления имевших крайне скудное противотанковое вооружение советских подразделений.

9 марта напряженный бой в районе д. Переходы продолжился, но продвижения вперед не было: прорваться сквозь позиции немецкой бронетехники было невозможно, уничтожить танки огнем прямой наводкой не удавалось, так как расчеты противотанковых орудий и ПТРов не могли подобраться к танкам на дистанцию эффективного огня из-за плотного огневого заслона со стороны противника. Такой характер боя предопределил единственно возможный способ выхода наших бойцов из окружения — это было просачивание мелкими группами в обход позиций противника, преимущественно в темное время суток. Первым из «окруженцев» это удалось начальнику оперативного отдела 329-й стрелковой дивизии лейтенанту Волкову и политруку Каневу. Эта пара разведчиков подтвердила, что оставшиеся силы окруженных будут выходить именно в направлении на Переходы.

10 марта из окружения наконец стали выходить отдельные группы бойцов и командиров. Еще ночью вышла группа лыжников из состава 250-го воздушно-десантного полка в количестве 75 человек, позже стали прорываться более мелкие группы и отдельные бойцы. Изнуренные голодом и непрерывным нервным напряжением многодневного боя, солдаты выходили из окружения в район д. Переходы, подконтрольной нашим частям. Какого-то конкретного участка прорыва не было, небольшие группы наших солдат вынуждены были продираться сквозь разреженные порядки немцев. Периодически назревали короткие огневые стычки с противником, которые лучше было избегать, потому что любое, даже легкое ранение при такой картине боя сулило солдату в худшем случае гибелью, а в лучшем пленом.

В середине дня противник атаковал и вновь захватил д. Переходы, расстояние между двумя советским группировками возросло, между ними вновь встал удерживаемый немецкими подразделениями населенный пункт. Вместе с тем Белов получил информацию о том, что главные силы 329-й дивизии будут прорываться на соединение с основными силами под покровом темноты в 20.00 вновь через район Переходы. С наступлением указанного времени 8-я воздушно-десантная бригада в лобовую наступала на деревню, однако встречного удара из глубины вражеской обороны не последовало, и атаку пришлось прекратить. Более того, за всю ночь 11 марта из «котла» вовсе не прорвался никто, и только к утру командир 3-го батальона 1112-го стрелкового полка 329-й стрелковой дивизии лейтенант Колпашников вывел из окружения группу бойцов примерно в 40 человек. По донесению самого лейтенанта, шедшая следом группа из 30 человек во главе с комиссаром батальона была отрезана взводом пехоты противника под прикрытием одного танка; после короткого боя оставшиеся в живых сдались в плен. Днем 11 марта остававшиеся в окружении бойцы просачивались к своим лесным массивам у деревни Никольское. Вместе с этими группами в последующие несколько дней вышли в расположение 8-й воздушно-десантной бригады фактически утратившие управление войсками командир 329-й стрелковой дивизии полковник К.М. Андрусенко и дивизионный комиссар Д.П. Сизов.

Окружением 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка южнее Вязьмы противник добился достижения одной из главных своих целей: угроза прорыва советских войск к городу с юга и запада была ликвидирована, подразделения опергруппы Белова оказались отброшенными от Вязьмы более чем на 20 километров, вероятность обстрела узла коммуникаций советской артиллерией, как и нового наступления на город, была исключена. Также немцами была ликвидирована угроза с севера и юга (11-й кавалерийский корпус Калининского фронта северо-западнее города также был оттеснен на безопасное расстояние) железнодорожной и автомобильной магистралям Вязьма — Смоленск. Битва за дороги у Вязьмы завершилась. Движение по этим артериям отныне нарушалось только действиями советских диверсионных групп и партизан. Однако шашка тола на стыке рельсов не может сравниться с огнем соединений кавалеристов и десантников, перехвативших железную дорогу на многокилометровом отрезке и перешедших к обороне. Любое повреждение полотна, пусть даже с крушением поезда, устранимо, а вот справиться с плотным огневым заслоном не так просто.

В середине марта начался новый этап в действиях советских войск, объединенных вокруг дивизий 1-го гвардейского кавкорпуса в оперативном тылу немцев: после ряда неудачных попыток прорваться к Вязьме основная часть сил опергруппы Белова повернула на юг. Здесь у станции Угра, в треугольнике прилегающих к ней д. Русаново, Комбайн, Денисково, партизанскими отрядами под командованием Жабо и Грачева были блокированы силы вражеской боевой группы «Хаазе», входившей на тот момент в состав 12-го армейского корпуса 4-й армии противника и оцениваемые советской стороной примерно в 800 человек. Также на железнодорожной станции Угра было установлено наличие крупного вражеского склада боеприпасов, большая часть которых хотя и не могла быть использована советскими частями по прямому назначению, но все же являлась огромным запасом взрывчатых веществ и фугасных зарядов, пригодных для ведения диверсионных действий и «минной войны». Поэтому решение о скорейшем уничтожении окруженных частей противника было вполне обоснованным.