Когда я вытерся насухо, мне дали чистые одежды — черные и серебряные.

Я оделся, и на мои плечи накинули плащ с серебряной застежкой в форме розы.

— Теперь вы готовы, — сказал мне сержант охраны. — Пройдите сюда.

Я пошел за ним, а охрана пошла за мной.

Меня провели в самый дальний угол дворца, где кузнец надел мне наручники и сковал цепями ноги. Цепи были толстыми, чтобы у меня не хватило сил их порвать. Я знал: если бы я начал сопротивляться, меня избили б до бесчувствия, а результат был бы тот же. У меня не было желания быть избитым, и я не сопротивлялся.

Затем несколько стражников приподняли цепи и провели меня обратно к центру дворца. Я не глядел по сторонам на то великолепие, которое окружало меня. Я был пленником. Возможно, скоро я буду либо мертв, либо безумен. И я ничего не мог с этим поделать. Быстрый взгляд в окно сказал мне, что на Колвире ранний вечер, но я не испытывал ностальгии, когда меня вели по залам, где мы играли в детстве.

По длинному коридору меня провели в столовую дворца.

Там стояли столы, а за ними сидели люди, многие из которых мне были незнакомы.

Самые прекрасные костюмы и платья Янтаря горели и переливались на телах знати, и была музыка при свете факелов, и еда уже стояла на накрытых столах, хотя никто еще не приступил к пиршеству.

Я увидел знакомые лица — например, Флори — но было и много незнакомых. Я увидел менестреля, лорда Рейна — он был посвящен мной в рыцари — его я не видел много веков. Когда мой взгляд упал на него, он отвернулся.

Меня довели до большого стола в центре зала и усадили.

Стража встала позади меня, прикрепив цепи к кольцам, вбитым в пол, судя по всему, совсем недавно. Кресло во главе моего стола было пустым.

Я не узнал женщину, сидевшую справа от меня, но слева сидел Джулиэн. Я не обратил на него внимания, а уставился на леди — этакий киплинговский "пучок волос".

— Добрый вечер, — сказал я. — По-моему, нас не представили друг другу. Меня зовут Кэвин.

Она поглядела на сидящего справа мужчину, ища поддержки, но ее здоровый рыжий сосед с россыпью прыщей на лице отвернулся и сделал вид, что оживленно беседует с дамой, сидящей от него справа.

Женщина выдавила из себя слабое подобие улыбки:

— Меня зовут Камил. Как поживаете, принц Кэвин?

— Какое прекрасное имя, — ответил я. — У меня все в порядке. Скажите, как так получилось, что такая милая, приятная девушка очутилась здесь?

Она быстро сделала глоток воды.

— Кэвин, — Джулиэн сказал это громче, чем следовало. — Я думаю, что леди, к которой ты пристаешь, считает тебя возмутительно несносным.

— Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за весь вечер.

И он не покраснел, он побелел.

— Достаточно. Я не намерен терпеть этого больше.

Тогда я потянулся и намеренно побренчал цепями. Кроме эффекта, который это произвело, я узнал, сколько свободного пространства есть в моем распоряжении. Маловато, конечно. Эрик был осторожен.

— Подойди поближе и прошепчи мне свои возражения на ушко, братец, — сказал я.

Но он почему-то не сделал этого.

Я был последним, усевшимся за стол, и поэтому знал: настало время того, что должно произойти. Так и случилось. Пять раз прозвучали шесть труб, и вошел Эрик.

Все встали.

Кроме меня.

Страже пришлось стащить меня со стула и цепями поддерживать в положении "стоя".

Эрик улыбнулся и спустился по лестнице по правую руку от меня. Я с трудом различил его цвета под горностаевой мантией, в которую он закутался.

Он прошел во главу стола, остановился возле своего кресла. Подошел слуга, вставший позади него, и виночерпии, разливая вино, сделали первый круг.

Когда бокалы наполнились, Эрик поднял свой.

— Пусть вечна будет ваша жизнь в Янтаре, — сказал он, — в вечном городе.

И все подняли бокалы. Кроме меня.

— Подними бокал, — сказал Джулиэн.

— Засунь его себе в… — посоветовал я.

Он этого не сделал, только свирепо взглянул на меня. Тогда я быстро взял бокал в руки и поднял его.

Между нами было сотни две людей, но мой голос разнесся по всему залу. И Эрик не отрывал от меня взгляда, пока я произносил свой тост.

— За Эрика, который сидит у подножия стола! [26]

Никто не попытался ударить меня, а Джулиэн выплеснул содержимое своего бокала на пол. Остальные последовали его примеру, но мне удалось допить свой почти до дна, прежде чем его выбили у меня из рук.