— Скажите Стиву, что это я вас послала. Это его, несомненно, удивит. А еще лучше, если я сама ему позвоню и предупрежу о том, что вы приедете.

— Спасибо.

Представитель шерифа прибыл в «Сан-Боннет» через тридцать минут и провел в мотеле еще пятнадцать, делая фотографии и составляя протокол. Он сказал, что я могу оставить себе копию для отправки в страховую компанию. Я не могла вспомнить сумму моей страховки, но была уверена, что в конце концов мне придется заплатить за ремонт самой. Вскоре после того как он уехал, прибыл буксировщик, и водитель погрузил мою машину на платформу. Я вскочила в кабину рядом с ним, и мы преодолели расстояние в пятнадцать миль до Санта-Марии, почти не разговаривая.

Пока сгружали машину, появился Стив Оттвейлер. Он был на семь лет старше Тэннье, но казалось, что возраст только красит его. Многие в отличие от меня считают, что мужчина в пятьдесят лет только начинает хорошо выглядеть, в то время как на пятидесятилетнюю женщину уже никто не обращает внимания. В Калифорнии пластическая хирургия является средством, с помощью которого женщина останавливает ход времени до того, как начнется увядание. Сейчас пластические операции делаются и в тридцать лет, если вы актриса, — прежде чем появятся морщины. Я заметила сильное сходство между братом Тэннье и их отцом Джейком, с которым встречалась накануне. У Стива были те же рост и телосложение, худое и мускулистое. Его лицо было шире, чем у отца, но такое же бронзовое от загара.

Я приобрела четыре новые покрышки, воспользовавшись его советом относительно того, покрышки какой марки следует купить, тем более что у него других и не было. Мы сидели в его офисе, пока механик домкратом поднял мою машину и начал отвинчивать гайки. Стив Оттвейлер был единственным человеком в округе, которого я не подозревала в проколе моих шин, поскольку у меня еще не было возможности разозлить его. За последние два дня я наступила на мозоли нескольким людям, но, насколько я знала, не на его.

— Вам было шестнадцать лет, когда исчезла Виолетта Салливан? — спросила я.

— Я учился в выпускном классе.

— Вы знали бойфренда Лайзы Меллинкэмп?

— Тая Эддингса? Конечно, но больше понаслышке, чем лично. Я знал его кузена Кайля. Они были на год старше меня, так что у нас не было особых поводов пересекаться. На самом деле я не уверен, что кто-то вообще хорошо знал Тая. Он перевелся сюда из школы в восточном Бейкерсфилде в марте того года, а к июлю исчез.

— Кто-то сказал мне, что он исчез в тот же выходной, что и Виолетта.

— Тут нет никакой связи. Они оба доставляли всем хлопоты, но это все, что я могу сказать. Его исключили из школы и отправили к тетке в надежде, что он исправится. Но по-моему, эта идея провалилась.

— Что вы имеете в виду?

— Говорили, что он связался с Лайзой Меллинкэмп, которой в ту пору было только тринадцать лет. За год до этого пятнадцатилетняя девушка, с которой он встречался, умерла от подпольного аборта. Тай получил статус изгоя, но в то время к этому относились спокойно.

— Его не избегали и не осуждали?

— Нисколько. Его считали романтическим героем, поскольку все думали, что он и погибшая девушка были по уши влюблены друг в друга, а ее родители заставили их расстаться. Он был Ромео, а она Джульеттой, только ему повезло больше, чем ей.

— Вы не допускаете, что его и Виолетту тянуло друг к другу? Они оба были белыми воронами.

— Все возможно, но маловероятно. Виолетте было за двадцать, и она была замужем за ревнивцем, так что нас она мало интересовала. Мы жили в своем собственном мире. Виолетта была взрослой женщиной. Никому не было до нее дела. Мне было жаль только Лайзу.

— Меня это не удивляет, — заметила я. — Я вчера разговаривала с ней, и она призналась, что была просто в отчаянии, когда Тай уехал из города. Почему он уехал?

— Я слышал, что кто-то позвонил тетке Тая и сказал, что он опять встречается с несовершеннолетней девушкой — с Лайзой. Это было в пятницу вечером. Тетка тут же позвонила матери Тая, которая улетела в Чикаго на свадьбу. Она вернулась в Бейкерсфилд поздно вечером в субботу и рано утром в воскресенье забрала его.

— Он мог бы попрощаться с Лайзой. Она была очень обижена тем, что он так уехал.

— Полагаю, что хорошие манеры не были его сильной стороной.

— А что случилось потом? Я спросила ее, но поняла, что ей неприятно отвечать на этот вопрос, так что больше я к этому не возвращалась.

— Ничего хорошего. Когда ей было восемь лет, ее родители развелись. Она жила с матерью — практически без присмотра, потому что ее мать пила. Когда отец узнал о ее отношениях с Таем, он прилетел из Колорадо и взял дочь к себе. Но конечно, из этого ничего не вышло: они не смогли жить вместе. Она ненавидела новую семью отца и на следующий год вернулась. Ничего удивительного: Лайза привыкла к свободе и не собиралась подчиняться отцовскому диктату.