– Не входить. Не хватало еще там натоптать. Ждите здесь.

Борис с интересом разглядывал особняк. Грубый паралелипипед с плоской крышей, отделанный розоватым гранитом, потрясал воображение. Композицию завершали виньетки по углам и вычурные водосточные трубы из желтого металла.

– Посмотри на этот гроб. По-моему, покойный пытался воплотить здесь все свои убогие представления о красивой жизни. А все равно получилась сакля. Очень роскошная сакля.

– Это часто бывает, - откликнулся Будулай, - родился бы Рустам в шалаше, строил бы роскошный шалаш. Фантазии не хватает. Чтобы построить нормальный дом надо или в нем родиться или подняться над собой с помощью учебы и умных книг. Я сам такой был, первые триста лет…. Тоже сперва шатрами увлекался. Знаю что говорю.

Подошли к двери. Борис потянул на себя литую бронзовую ручку.

– Смотри-ка, не заперто.

Первый этаж поражал мозаичным паркетом, громадным камином и розовыми, с золотом стенами.

– Это просто Версаль какой-то. Только грязненько. – И, действительно, паркет оказался заляпан следами грязной обуви, хотя дождей в это лето не было уже третий месяц. Вещи оказались разбросаны. Комнаты имели разоренный вид.

– Да, мародеры постарались. – Борис на кухне рассматривал большую лужу натекшей из мойки воды и разбитый цветочный горшок. – Вот и причина грязи.

– Интересно, где у него вход в подвал?

Вход в подвал обнаружить не удалось. Зато обнаружились громадные кладовые, пристроенные к задней части дома. Будулай почесал затылок, - хрен поймешь этих горцев. Может, у него совсем нет подвала? Скажите, в саклях подвалы строят?

– Не знаю. Пойдем, посмотрим, что там на втором этаже.

На втором этаже обнаружился громадный кабинет и спальня размером с концертный зал. Ей вполне соответствовала по размерам исполинская кровать с балдахином. Следов мародерства здесь почти не было.

– Интересно, - Борис провел рукой по полированному дереву,- ему не страшно здесь было одному спать? Кровать не иначе в стиле какого-нибудь из Луев. Может даже подлинная.

– Нет. Из такого дерева тогда не делали.

– Тебе видней, я тогда не жил.

Нашли стенной шкаф, спрятанный в нишу, а в нем плетки, наручники, угрожающего вида фаллоимитаторы и прочая садомазо атрибутика.

– Весело жил хозяин, - отметил Борис. Пойдем в кабинет, здесь делать нечего.

Как и все в этом доме, кабинет поражал тоже. Этакая помесь Ленинско – Сталинского мемориала с офисом американского миллиардера. Здесь же нашелся единственный живой человек в доме. Это была девушка лет двадцати. Со следами побоев на руках и спине. В остальном, впрочем, довольно ухоженная. Она, абсолютно обнаженная, сидела на коврике возле двери. На шее присутствовал ошейник, прикрепленный цепью к скобе в стене и закрытый на маленький замочек китайского производства. Наверное, поэтому, девушка не сбежала. Больше всего Борис поразился дешевому замочку на шее девушки. Он нагнулся, и осторожно, придерживая одной рукой ошейник, другой отклонив в сторону густые черные волосы, одним движением сорвал замок. Девушка не шелохнулась. Будулай поводил ладонью у нее над головой.

– Похоже, Рустам лишил ее воли. Сейчас. Попробую что-нибудь сделать.

– Только бережнее. Она совсем от твоего лечения с ума не сойдет?

– Не переживайте, князь. Все сделаем хорошо. Скоро сами так сумеете. Может даже лучше чем я.

И действительно, через некоторое время девушка встрепенулась, взгляд стал осмысленным. Увидела рядом с собой двух незнакомых мужчин и привычно опустила глаза. Будулай мягко коснулся ее плеча.

– Бояться не надо. Мы не сделаем тебе ничего плохого. Ты кто для Рустама?

– Рабыня – ответила она, не поднимая глаз.

– Как получилось, что ты рабыня?

– Отец был должен Рустаму денег. Не отдал. Рустам убил отца. Меня забрал за долги.

– Это давно произошло?

– Полгода назад.

– Ты хорошо помнишь, что с тобой происходило?

– Нет, - она содрогнулась, - только когда хозяин со мной забавлялся. Все как сон. Услышу резкий звук. Он обычно или ладонями хлопал или в стенку стучал. Я к нему иду. Потом проведет рукой над головой, и дальше не помню. Когда из дома уходил на цепь меня сажал. Вот здесь.

– Зачем? Ты ведь все равно бежать не могла.

– Не знаю, он так хотел. – Она робко подняла голову, - а вы кто?

– Мы? – Хмыкнул Борис, - мы твои спасители. Рустам умер. Ты свободна. Мы здесь девушку ищем. Ничего про это не знаешь?

– Девушка? Говорили про девушку. Рустам и эти двое, страшные. Здесь ее нет. Говорили, что ее какой-то Лукич сторожит.

– Вот оно как, - Борис с Будулаем отошли к окну.

– Что за Лукич? Будулай ты не в курсе?

– Лукичом уголовники по фене Ленина называют.

– Причем здесь Ленин?

– Может, держат ее где-нибудь, где Ленин стоит. Сейчас, слава КПСС, всего два места с его статуями осталось. Одна на третьей дачной. Маленькая. Но я ума не приложу где там Алису спрятать можно. Хотя подвалы там под Домом Культуры знатные.

– Не думаю. Слишком близко от дома. Я бы почувствовал. Я Алису максимум за километр почувствовать смогу. А мы сегодня там два раза проезжали.

Будулай довольно усмехнулся, - тогда я знаю где. На Театральной площади Ленин стоит. Сами подумайте. Рядом Мэрия, это бывший Горсовет. Дом правительства рядом. У них общие подземелья. Под бомбоубежище в конце пятидесятых рыли. От атомной бомбардировки. Под всей площадью. Сейчас они не используются. Точно там. Поехали.