Резкая боль в пальцах заставила дернуть рукой и открыть глаза. Борис сидел на скамейке в парке. Недалеко наблюдалась продавщица кваса, увлеченно читающая, какую то книжку. От дома офицеров доносились звуки оркестра скверно игравшего похоронный марш. Жара.

– Неужели все приснилось? Хотя нет. – Поднес руку к лицу, ожог. На аллейке валялся еще дымящийся толстый окурок сигары, догоревший до пальцев. Где барсетка?

Барсетка впрочем, как и давешний чехол с клинками обнаружился рядом. Обнаружилось так же что джинсы и рубаха висят на нем как на вешалке. Рубаха ладно. Но джинсы так и норовили сползти, и их приходилось поддерживать руками.

– Вот вам и глюк…. Документы? – Документы, деньги, а так же ключи от машины и квартиры оказались на месте. Головная боль как ни странно прошла мгновенно и полностью.

– Ну что ж, значит все это, и встреча с Мессиром, и море, и странный договор были в действительности.

Осталось только одной рукой сгрести барсетку и чехол, и другой рукой поддерживая на ходу штаны топать к машине. Машину он оставил на соседней улице, носившей возрожденное имя «Соборная». Из ее названия было ясно, что вести она должна была к собору. Однако собор был разрушен большевиками еще в двадцатые годы прошлого века. Может быть ярые богоборцы планировали возвести на этом месте нечто монументальное, но фантазии хватило только на спортивное сооружение. Если в Москве в подобном случае появился одноименный бассейн, местные большевики не пошли дальше небольшого стадиона общества «Динамо». Сгрузив вещи в машину, Борис оглянулся. Буквально в нескольких метрах возле него красовался киоск, который раньше несомненно был газетным а теперь торговал дорогими глянцевыми журналами, лотерейными билетами, сигаретами и другой никому не нужной мелочью. Хотя справедливости ради надо сказать, газеты в нем тоже изредка попадались.

– Лотерейный билет! Мессир говорил про лотерею! – Решительно вынув деньги он направился к киоску.

– Девушка, какие лотерейные билеты у Вас есть?

– Лото Миллион, Гослото….

– Достаточно. Мне один билетик Гослото, сигареты Рич вишневые и… дайте еще значок «Хочешь похудеть, спроси у меня – КАК?». Девушка выдала карточку, дождалась заполнения висевшей здесь же на веревочке шариковой ручкой. Деловито засунула карточку на сканирование и что то настучав по клавишам терминала выдала уже готовый билетик с отпечатанными на нем номерами. – Тираж в среду, результат можете узнать на сайте Гослото после десяти вечера или в газете Комсомольская правда на следующий день. – Расплатившись и поблагодарив девушку, Борис уселся за руль, приколол значок на майку, с наслаждением закурил и посмотрел на себя в зеркало.

– Ну что? Ходячая реклама Гербалайфа? Сходил за хлебушком…. Хотя если с лотереей выгорит…. С ними можно будет иметь дело. А вот как искать в Румынии эту таинственную пещеру, мне не объяснили. Только город назвали. Как его... Абруд, кажется. Да, лотерея.
– Достав из кармана лотерейный билетик еще раз внимательно его осмотрел и спрятал к деньгам в барсетку. Дело сделано, можно ехать домой.

Квартира встретила прохладой и твердой уверенностью, что не был дома как минимум неделю. Есть не хотелось, думать тоже, хотелось принять душ и завалиться спать. Что собственно он и сделал. Понедельник закончился.

Вторник начался с телефонного звонка. Борис посмотрел на часы, было девять утра. Звонила Алла, приходящий бухгалтер его фирмы. Она знала о попытке взять кредит, и ей было жутко интересно узнать, как все прошло. Объяснив ей, что кредит не дали, Борис сообщил о ликвидации фирмы и попросил подготовить документы. Следующий звонок он сделал сам, позвонив горе водителю и предложив выкупить то, что осталось от газели по остаточной стоимости. Судя по радостным восклицаниям на том конце провода, понял, что поступил правильно. Александру очень хотелось иметь свою машину, купить которую ему не светило. А так по цене металлолома очень даже устраивало. Переберет двигатель, поменяет радиатор, ну, железо выправит. Все равно стоимость газели получалась ниже раза в два. Хоть и не хорошо поощрять явный косяк, но забивать себе голову ремонтом и продажей Борису совершенно не хотелось. И так противный котяра забил ее черт знает чем. Интересно, хоть что-то из того что вложили ему в голову уже работает? Борис включил телевизор и переключил на мир ВВС, который транслировался на английском. Посмотрел минут пять. Все было понятно. Шла передача, посвященная очередному наводнению, где то в Индокитае. Удивился уровню подготовки ведущей. Тетка хоть и выговаривала все слова абсолютно правильно, но расставляла интонации, как в каком ни будь ямайском гетто. Звучало это довольно забавно. Примерно как если бы диктор первого канала рассказывая, к примеру, о встрече премьера с президентом, произносила бы все совершенно правильные слова, но с интонацией одесской торговки с привоза. Переключил на немецкий канал. Шли экономические новости. Убедился, что все понимает. Вот немцы на подготовке своих обозревателей не экономили. Немецкая тетка все говорила правильно, с легким берлинским акцентом. Других каналов на иностранных языках у него не было. Включил компьютер. Дождался загрузки и тут же активировал Модзиллу. Пробежался по новостным сайтам. Нашел ссылки на японском. Читалось легко. Щелкнул, по какому- то музыкальному ролику. Целлулоидные подростки непонятной сексуальной принадлежности пели про сложность любви в Токийской подземке. Абсолютная ерунда, но все понятно. Порадовавшись вновь приобретенным знаниям, удивился их тщательности. Вспомнил о других своих возможностях. Подошел к зеркалу, всмотрелся. Из зеркала на Бориса смотрел атлетически сложенный мужчина лет этак под тридцать пять. Мужчина Борису понравился, хотя был лохмат, небрит и одет в широченные семейные трусы, державшиеся на похудевших бедрах каким- то чудом. Борис напряг мышцы, поднял руки. Трусы упали. Неловко попытался их подхватить. Не получилось. Переступил через них. С удовольствием посмотрелся в зеркало. Ему вдруг захотелось помахать руками, размяться. Он присел пару раз, покрутил кистями. Руки сами исполнили какое то замысловатое движение. Тело рвануло в пляс. Увеличивая и увеличивая скорость. Так это же ката! Знание само возникло в голове. Борис извернулся, совершил какой- то уж совсем невероятный прыжок и остановился в низкой стойке.

– Ничего себе, - радостно билась мысль, - Я ЗНАЮ КУНГ ФУ!!! (Всю жизнь мечтал это сказать! Но повода не было…)

Руки сами потянулись к чехлу с бебутами. Он вынул клинки, обнажил и разок крутанул в руках. Пришло понимание, что если тренироваться с ними в квартире, от мебели мало что останется. Со вздохом вложил клинки обратно и отправился в ванную комнату на утренние процедуры. Через пол часа уже умытый и побритый Борис поглощал на кухне яичницу и размышлял, что делать дальше. В первую очередь необходимо было прикупить одежду. Из того что хранилось в шкафу ему по размеру подошел только старенький спортивный костюм купленный для себя, его бывшей женой и каким то образом забытый на антресолях. Костюм был ядовито зеленого цвета. Олимпийка конечно в плечах была маловата, но она, в общем, не очень то и нужна. Сейчас лето, обойдемся майкой. Дойти до вещевого рынка в таком виде вполне было можно. Опять зазвонил телефон. Борис взял трубку. Снова Алла. Перескакивая с одного на другое и изрядно напутав, она с грехом пополам смогла донести мысль, что закрывать фирму не надо. Что ее гораздо выгоднее продать, то есть не фирму, а пакет учредительных документов на нее, что так выйдет быстрее и что у нее уже есть покупатели. И что это принесет хоть и небольшие, но так необходимые Борису Сергеевичу деньги, и что ее знакомая из налоговой уже обещала все устроить. Подумав, Борис согласился. Оговорил сумму, сроки и посещение нотариуса для введения нового учредителя. Договорились на четверг. Одевшись и взяв с собой чехол с клинками, Борис вышел из подъезда и сел в припаркованную возле дома машину. Город находился на самом краю среднерусской возвышенности, ограниченный с востока Волгой, а с запада холмами метров пятьсот в высоту. Этакие небольшие горы. Жил он на самом верху, рядом с большой больницей и что бы добраться до рынка ему надо было всего лишь спуститься по прямой, как стрела улице вниз к Третьей дачной. До Отечественной Войны горожане держали здесь дачи. Отсюда пошли названия остановок, от первой до десятой дачной. Во время войны на дачных разместились эвакуированные из Украины и Белоруссии заводы. Постепенно обросли инфраструктурой, выросли дома. Дачные превратились в обычный городской район, связанный проспектом, названным в честь очередного юбилея революции и длиннющим трамвайным маршрутом, начинавшимся из центра города. Третья дачная представляла из себя достаточно большую площадь с круговым движением, возле которой умещались здание местного Газпрома, дом культуры, здание районной администрации, стадион местного футбольного клуба и большой комплекс под названием «Торговый центр», рядом с которым примостилась барахолка и вещевой рынок. Именно туда Борис и направился. Без труда были приобретены джинсы, пара светлых брюк, рубашки, майки, нижнее белье, новые спортивки и замечательные плавки. Переоделся прям там же в примерочной. Не теряя времени здесь же на рынке нашел фотоателье, сфотографировался на загранпаспорт и тут же получил фотографии, потом подумал и сфотографировался три на четыре, в цвете, на всякий случай. На рынке дел больше не было, дойдя до машины, он положил вещи на заднее сиденье, сел за руль и задумался. Надо было решать вопрос с поездкой в Румынию. Заняться этим самому, значит обречь себя на как минимум двухнедельное стояние в очередях и тотальную борьбу с российской бюрократией. Тут нужен специалист. И такой специалист у него имелся!

Вспомнив Левку, Борис улыбнулся.

– Одна услуга бесплатно!

У всех есть друзья. Были они и у Бориса. Причем самым старым другом наверно был Лева Мерец. Знали они друг друга еще с детского сада, так получилось, что в школу тоже пошли одну и в класс попали один и тот же. Лева был уникальным человеком. От отца, еврея, он получил трезвую голову и неплохие музыкальные способности. Мама его, жгучая гречанка, наградила широтой души и авантюрным характером. Леву любили все. Он никогда ни с кем не ссорился. И в то же время он не был слизняком, готовым всем услужить. Стальная жилка в нем еще как присутствовала. Закончил он Гнесинку по классу трубы, но с музыкой как то не сложилось. С началом нового времени Лева открыл турбюро, где с успехом продавал путевки в основном в свою любимую Грецию и не менее любимый Израиль. Заодно его фирма помогала с документами и в частности с быстрым оформлением загранпаспортов. Во время встреч с друзьями Лева любил повторять: - Ребята! Обращайтесь ко мне, отправлю по льготной цене в любую страну мира! Одна услуга бесплатно!

– Вот и пришла пора навестить старого друга, - подумал Борис, набирая Левкин номер.

Быстро договорившись о встрече, поехал в центр. Так как приближалось время обеда, встретиться договорились в небольшом кафе на Немецкой. Улица Немецкая была, пожалуй, одной из главных достопримечательностей Города. Названная так еще до революции, наверное, за обилие лавок открытых немецкими купцами, во время власти большевиков она носила имя пламенного борца, по слухам, убитого по приказу коварного тирана. Хобби такое было у тирана, мочить своих сподвижников в сортирах, а потом называть их именами города, улицы и пароходы. Ну и Мировая революция с ними. В новое время Немецкая вернула свое былое название и по примеру московского Арбата стала исключительно пешеходной. Не длинная, всего каких то полтора километра. Покрытая разноцветной плиткой она тянулась от первого , в истории провинциальной России каменного цирка, вернее от фонтана находящегося перед цирком украшенного фигурами клоунов, слонов, обезьян, и заканчивалась большим светомузыкальным фонтаном, который городские власти включали почему то только по большим праздникам. Может воду экономили? Молодежь так и говорила: «пройдемся от фонтана до фонтана». Но не это главное, а главное то что на Немецкой находилось множество магазинов, летних кафе, здесь по центру стояли красивые деревянные скамейки, большие деревья обеспечивали тень, играли уличные музыканты…. Словом обстановка была исключительно богемная.