— Спустя столько лет ты передал свое послание. Твоя миссия наконец исполнена. Теперь покойся с миром, друг. Спи.

Он дотронулся рукой до стены, почти ласково, потом поднял фонарь, и его тень растворилась, как и звук шаркающих шагов в полной тишине.

Филипп добрался до своего жилища и вошел в кабинет, охраняемый эль-Кассемом: тот сидел на полу, скрестив ноги, прислонившись спиной к стене и положив на колени свою кривую саблю.

— Мы уезжаем, эль-Кассем. Чем скорее, тем лучше.

— Наконец-то. Я больше не могу жить в этой коробке. Мне нужно скакать верхом по пустыне.

— Похоже, я нашел то, что искал мой отец в этом городе. А теперь должен найти его, чтобы рассказать обо всем.

— Человек по имени Енос видел твоего отца тогда же, когда и я в последний раз. Он знает, какой дорогой нам следует двигаться, и ждет тебя.

— Где?

— В Алеппо.

— Это один из самых древних городов на земле, — заметил Филипп. — Хороший отправной пункт.

Он думал, что трудности, которые ему удалось преодолеть, глубочайшим образом изменили его, и теперь он способен разгадывать загадки, оставленные его отцом, словно наездник, одним махом преодолевающий препятствия на своем пути. Он чувствовал, что расстояние, отделявшее его от отца, с каждым днем уменьшается. Лишь одна тень маячила впереди — Сельзник.

Эль-Кассем тоже его боялся.

Они уехали три дня спустя на корабле, отправлявшемся в Латакию через Пирей и Лимассол. Лино, прощаясь с Филиппом, вытирал глаза платком; он дал им сундучок с провизией и другими вещами, которые могли пригодиться.

— Боюсь, что больше вас не увижу, — сказал он. — Я стар, а вас ожидает долгое путешествие.

— Не говори так, Лино, — ответил Филипп. — Люди, которые любят друг друга, всегда встречаются, рано или поздно.

— Если будет на то воля Божья, — заметил Лино.

— Иншалла, — произнес эль-Кассем.

Старый слуга-неаполитанец и могучий воин-араб безотчетно сказали одно и то же.

Отряд Иностранного легиона двигался колонной по ущелью, рассекающему горную цепь Аман между Баб-эль-Авой и женским монастырем — древними развалинами у подножия горы. Генерал Ласаль, новый командующий гарнизоном Алеппо, был все время начеку и разослал отряды разведчиков, поскольку эта местность еще недавно была подвержена набегам разбойников — друзов с горы Аман и бедуинов из долины.

День близился к концу, и командующий велел эскадрону сделать привал на развалинах монастыря. Этот огромный архитектурный ансамбль использовался в эпоху Аббасидов как караван-сарай для путешественников, прибывавших из Анатолии и двигавшихся на восток, а теперь находился в полнейшем запустении, но его толстые стены и массивные укрепления служили отличной защитой во время ночлега. С высокой башни, стоявшей над входом, шумно поднялась стая воронов, командир Ласаль удовлетворенно наблюдал за их полетом. То был знак, что только они — единственные люди в окрестностях — могли их спугнуть.

Солдаты спешились, расседлали лошадей и пустили их пастись среди пучков желтоватой травы, там и сям торчавшей в развалинах. На широком монастырском дворе лежала груда сучьев тамариска и можжевельника, и они разожгли костер, чтобы приготовить ужин.

Командующий отправил часовых на стены, после чего позволил и себе немного отдохнуть в ожидании еды. Он знал историю этого памятника и решил как следует рассмотреть его. Монумент восходил к византийской эпохе, но стены построили на остатках зданий, стоявших тут раньше, в гораздо более древние времена, а посему то тут, то там в качестве фрагментов кладки можно было увидеть капители эллинистического и римского периода, колонны, пьедесталы статуй и даже алтари с посвятительными надписями.

Он подумал, что кто-то когда-то приносил жертвы божеству на этих камнях, а надписи, стертые ветром и песком, нанесли однажды для того, чтобы слова, высеченные в них, поднимались в небо вместе с фимиамом. Он спрашивал себя, а не придет ли день, когда и христианский, и мусульманский боги тоже будут забыты, подобно Юпитеру Долихену и Гермесу Трисмегисту.

Смерть поразила его прежде, чем он сумел сформулировать ответ на свой вопрос: пуля попала в затылок, и он упал, захрипев в агонии, в шквале новых выстрелов. Стрелявшие прятались под землей.

Из крипт и галерей, переходивших в подземелья широкого двора, сотнями выскакивали разбойники, заставая людей врасплох, в момент перед раздачей ужина. Часовых, стоявших спиной, поразили первыми, потом настала очередь других солдат, по большей части сгрудившихся вокруг костра. Слабые попытки сопротивления тех, кто успел взять оружие, были вскоре подавлены, и сражение кончилось.

Разбойники рассеялись по лагерю, завладев лошадьми, оружием и амуницией, раздевая трупы.

Тем временем из-под земли вышел высокий мужчина с бледным лицом. Его сапоги из коричневой кожи были начищены до блеска, на ремне висела кобура с автоматическим пистолетом. Он прошел развалинами к умирающему генералу Ласалю. Тот из последних сил повернул к нему голову и узнал этот ледяной взгляд, увидел желтоватое пятно на рубашке на правом боку.