— А ты как думаешь, каково мне? — Он достал наконец трубку, которую искал, и, забивая ее табаком, оглянулся на ангар. — Такими темпами часа через три уже взлетать.

— Волнуешься?

— Еще бы. Дай огня.

Людоед поднялся и, достав из шинели зажигалку, помог Яхонтову прикурить.

— Брат, не мандражуй, — спокойно сказал Крест. — Все нормально будет.

— Неужто полетим? — спросил Яхонтов, выдыхая густой дым.

— Это мы у тебя спрашивать должны, Чкалов ты наш, — засмеялся Людоед.

Варяг задумался. Взглянул в глаза Людоеду. Затем посмотрел на задумчивого Николая.

— Полетим, — вдруг спокойно произнес он. — Не будь я, черт возьми, Варяг Елисеевич Яхонтов.

— Вот это правильно, — улыбнулся Крест.

— Ладно, парни, пойду займусь проверкой самолета. Смотрите на рейс не опоздайте. — Варяг подмигнул и пошел к ангару.

Работа на взлетной полосе продолжалась. Кто-то из пленных, видя, как справляются БАТы, оторвался от очередного бревна и обратился к ближайшему надзирателю:

— Может, поблажку нам дадите? Хоть на пять минут перекур! Сколько можно уже! Вон машины как работают!

Ответом быстро подошедшего к нему рейдера был удар прикладом автомата под ребра.

— Это машины, которые вы у нас украли, твари мерзкие! — заорал надзиратель на упавшего пленника. — Поблажки, сука, захотел?! А много поблажек вы давали своим невольникам?! Скольким вы клейма на лбу выжгли?! Сколько женщин у вас сгинуло?! А ну встать, мразь безродная!!!

Упавший черновик вскочил на ноги и внезапно вцепился руками рейдеру в горло. Однако надзиратель не растерялся и, ткнув бунтарю стволом автомата в живот, нажал на курок. Добив упавшего пленника выстрелом в голову, рейдер вдруг застрелил еще двух черновиков, находящихся поблизости. Все невольники замерли, боязливо оглядываясь на массу вооруженных людей вокруг.

— Запомните, свиньи! — заорал казнивший пленного рейдер. — Если кто из вас, скотов, еще решит взбунтоваться, тот умрет! И еще умрут двое ближайших от него придурков! Так что смотрите друг за другом, если жить хотите! А сейчас за работу, падаль! За работу, сукины отродья!

Николай вздохнул, повесив голову.

— Быстрей бы убраться отсюда подальше.

— Осуждаешь? — хмыкнул Людоед.

— Не одобряю.

Стоявший шагах в двадцати облаченный в доспехи рейдер повернул голову.

— Скоро улетите и забудете об этом, — донеслось из его фильтров.

— Слушай, братан. Я вот в девятом классе однажды пришел в школу очень рано утром и запихал во все замки спички. Чем сорвал уроки, — заявил ему в ответ Илья.

— И что? — равнодушно спросил рейдер.

— До сих пор не забыл. Прикинь.

Огромные недра самолета внушали благоговейный трепет. Николай чувствовал себя так, словно оказался в утробе огромного живого существа. С той лишь разницей, что тут ничего ужасного не было. Рейдеры вытянули БАТами самолет из ангара и подкачали колеса шасси. Луноход уже был закреплен в грузовом отсеке. Теперь рейдеры зачем-то затаскивали в отсек и лишенный гусениц и оружия ржавый корпус БМП.

— Варяг! Зачем нам этот металлолом?! — крикнул Илья суетящемуся на погрузке Яхонтову.

— Потом узнаешь, — нервно отмахнулся искатель. — Так, Славик! Славик!

— Чего? — сонно отозвался сидящий в углу на мешке Сквернослов. Похоже, действие рейдерских препаратов еще не отпускало.

— Ты как?

— Как собака побитая.

— Иди в кабину. Оттуда спустишься в кабину штурмана. Там я матрас постелил. Отлеживайся. Но потом мне помощь твоя нужна будет. Все, иди!

— Ладно…

— Коля! Коля! Васнецов, черт тебя дери!

— Что такое!

— Иди помоги ему! И жди меня там, в кабине!

— Хорошо, — проворчал Николай и двинулся вслед за Славиком. Догнав его, он замедлил шаг, чтоб идти в такт хромающему Вячеславу.

— Слушай, Колян, спасибо, что вытащили нас. Я так и не поблагодарил, — произнес Сквернослов.

— Да не за что.

— Как вам это удалось? Просто чудеса какие-то.

— Пути господни неисповедимы, — хмыкнул Николай. — А мои пути и мне иной раз неведомы…

Добравшись до кабины пилотов, Николай помог брату спуститься в штурманскую и стал с интересом разглядывать пугающую количеством табло, шкал и переключателей панель.

— Тут удобнее, чем в луноходе, — послышался снизу голос.

— Да, — кивнул Николай. — Отдыхай давай.

— Да сколько ж можно отдыхать, — прокряхтел Сквернослов. — Тем более я никогда не летал. И не думал, что доведется теперь. Не хочу самый смак пропустить. Ты только подумай, Колян. Эта хреновина должна подняться в воздух! Да эта птичка больше всего нашего Надеждинска!