Хол кивнул.

— Так вы не думаете, что он сел бы за руль, если был не в состоянии вести машину?

Шелаг пожала плечами.

— Наверняка не скажу, но не думаю — как-то не могу себе представить.

Мередит их рассуждения по-прежнему казались чуточку наивными. Сколько людей говорят одно, а делают другое! Однако на нее произвел впечатление уважительный и восторженный отзыв Шелаг о покойном.

— Полиция сказала Холу, что вы слышали шум аварии, но поняли, что произошло, только на следующее утро? — мягко сказала она. — Это так?

Шелаг дрожащей рукой поднесла к губам чашку с кофе, сделала пару глотков и со звоном опустила ее на блюдечко.

— Честно говоря, я не знаю, что я слышала. И была ли тут какая-то связь.

— Продолжайте…

— Совершенно точно я слышала не обычный скрежет тормозов и визг колес, как бывает, когда водитель на слишком большой скорости проходит поворот, а просто какой-то рокот.

Она помолчала.

— Я слушала Джона Мартина. Не так уж громко, но все равно я бы ничего не услышала, если бы шум не пришелся в паузу между треками.

— В какое время это было?

— Где-то около часа. Я встала и подошла к окну, но вовсе ничего не увидела. Было совершенно темно и совершенно тихо. Я решила, что машина проехала. И только утром, увидев на реке полицию и «скорую», стала задумываться.

На лице Хола ясно читалось, что он не понимает, к чему ведет Шелаг. Зато Мередит поняла.

— Погодите, — попросила она, — дайте разобраться. Говорите, вы выглянули и не увидели света фар? Так?

Шелаг кивнула.

— А полиции вы об этом сообщили?

Хол переводил взгляд с одной на другую.

— Не понимаю, какое это имеет значение.

— Может, и не имеет, — быстро отозвалась Мередит, — но просто это странно. Во-первых, даже если твой отец немного перебрал — я не говорю, что так и было, неужели он не включил бы фары?

Хол насупился:

— Когда машина рухнула с моста, фары могли разбиться.

— Верно, но раньше ты говорил, что машина не получила больших повреждений. — Мередит не дала себя сбить. — Дальше. Тебе, Хол, в полиции сказали, что Шелаг слышала скрип тормозов, так?

Он кивнул.

— А Шелаг говорит нам, что как раз этого-то она и не слышала.

— Все-таки я не…

— Это два. Во-первых, почему полиция дает неточные сведения? Во-вторых — признаю, что это только допущение, — если твой отец не справился с управлением на повороте, наверняка был бы шум и что-то было бы видно. Не верю я, что весь свет сразу погас.

Хол, как видно, начинал понимать.

— Ты предполагаешь, что машину столкнули с обрыва. Что она не рухнула на ходу?

Сейчас их роли переменились: Хол играл скептика, Мередит строила доказательства.

— И еще одно, — вставила Шелаг.

Оба, на минуту почти забывшие о ее присутствии, обернулись к ней.

— Когда я ложилась, примерно четверть часа спустя, то услышала, как по дороге проезжает другая машина. Я выглянула в окно — из-за того, что слышала раньше.

— И… — спросил Хол.

— Это был голубой «пежо», направлявшийся на юг в сторону Сугрени. До меня только утром дошло, что это было после аварии, около половины второго. Если они ехали из города, водитель не мог не видеть машины, рухнувшей в реку. Почему они сразу не сообщили в полицию?

Мередит с Холом переглянулись, одновременно подумав о машине, припаркованной на служебной стоянке.

— Почему вы так уверены, что это был голубой «пежо»? — спросил Хол, не выдавая волнения. — Ведь было темно.

Шелаг покраснела.

— У меня точно такая же модель. Здесь у многих такие. Кроме того, у меня за окном спальни уличный фонарь.

— Что вам ответили в полиции, когда вы все это рассказали?

— Они не придали этому никакого значения. — Она взглянула на дверь. — Простите, но мне пора уходить.

Она встала. Хол и Мередит тоже поднялись.

— Послушайте, — заговорил Хол, глубоко засовывая руки в карманы. — Я понимаю, что это ужасно неудобно, но не смогу ли я как-нибудь убедить вас проехаться со мной в полицию Куизы? Рассказать им то, что вы сейчас рассказывали нам?

Шелаг замотала головой.

— Не знаю, — начала она, — я уже дала показания…

— Понимаю. Но если мы приедем вместе… — настаивал он. — Я видел отчет о происшествии, и в нем не было почти ничего из того, что вы рассказываете. — Он взъерошил пальцами копну своих волос. — Я сам вас отвезу, — уговаривал он, устремляя на нее настойчивый голубой взгляд. — Я хочу докопаться до самого дна. Ради отца.