Убрав телефон, она просунула руки сквозь сплетение узловатых корней и веток. Тонкие веточки оказались прочными, как проволока, но она все же сумела раздвинуть их настолько, чтобы увидеть сырую зеленую ямку вокруг камней.

Она ощутила волнение. По кругу лежали камни, восемь штук. Их узор что-то мучительно напоминал. Она зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Каменный круг перекликается с каменным венцом на изображении Силы. Причем теперь, оказавшись здесь, она видела, что колорит карты удивительно сходен с красками это места.

Задыхаясь от предчувствия удачи, Мередит погрузила руки в палую листву, чувствуя, как мокрая грязь просачивается сквозь трикотажные хозяйственные перчатки, и вывернула из земли самый большой из камней. Протерла дочиста его поверхность и удовлетворенно вздохнула. На камне черной краской или смолой была выведена пятиконечная звезда в круге.

Символ масти пентаклей. Символ сокровища.

Она сделала еще несколько снимков и отложила камень в сторону. Вытащила из кармана лопатку и принялась копать, лезвие заскрежетало по камушкам и обломкам необожженной черепицы. Вытащив черепок покрупнее, она осмотрела его. Он походил на черепицу крыши, только непонятно было, как он попал сюда, так далеко от дома.

Затем стальное лезвие лопатки наткнулось на более существенное препятствие. Опасаясь что-нибудь повредить, Мередит отложила инструмент в сторону и закончила работу вручную, ощупью роясь среди грязи, червей и черных жуков.

Наконец она нащупала кусок плотной провощенной материи. Просунув голову между ветками, она отвернула углы ткани и увидела красивую лакированную крышку маленького сундучка с перламутровым крестообразным узором. Находка напоминала шкатулку для драгоценностей или дамскую коробочку для рукоделия, нарядную и, несомненно, дорогую. На крышке — потускневшие инкрустированные латунью инициалы: LV.

Мередит улыбнулась. Леони Верньер. Кто же еще?

Она начала открывать крышку, но замялась. А если там колода? Что это будет означать? И хочет ли она еще раз видеть карты?

Вот теперь одиночество разом навалилось на нее. Шум леса, только что такой ласковый и ободряющий, теперь казался тяжелым и грозным. Она выхватила из кармана телефон, посмотрела на время. Может, стоит позвонить Холу? Она разрывалась от желания услышать человеческий голос — его голос. Мередит хорошенько поразмыслила. Его, конечно, нельзя отвлекать посреди важной встречи с полицией. Поколебавшись, она послала эсэмэску и тут же пожалела об этом. Она перекладывает ответственность на другого. А ей меньше всего хотелось показаться беспомощной.

Мередит снова перевела взгляд на стоящую перед ней шкатулку.

История в картах…

Она вытерла ладони, липкие от волнения и предчувствий, все о те же синие джинсы. И наконец нерешительно открыла крышку. Коробочка была наполнена катушками ниток, ленточками и наперстками. Подушечка на внутренней стороне крышки служила игольницей. Грязными пальцами, покрасневшими от холода и работы, Мередит сдвинула несколько мотков хлопковой нити, покопалась в обрезках фетра и тканей, как недавно копалась в грязи.

Вот они. Она увидела рубашку карты с тем же зеленым фоном, по которому вились золотые и серебряные нити, только поверхность была матовой, явно раскрашенной от руки кистью, а не отпечатанной в типографии. Она провела пальцем по поверхности. И на ощупь другие, шершавые, а не гладкие. Больше напоминают пергамент, чем современные глянцевые карты — репродукции с пластиковым покрытием.

Мередит заставила себя сосчитать до трех и, собравшись с духом, перевернула верхнюю карту.

На нее смотрело ее же лицо. Карта XI. Справедливость.

Уставившись на сделанную от руки картинку, она снова ощутила шепот внутри головы. Не похожий на голоса, донимавшие ее мать, мягкий и нежный голос, слышанный во сне, донесшийся по ветру, свистевшему между ветвями осенних деревьев.

«Здесь время уходит в вечность…»

Мередит встала. Самым логичным поступком сейчас представлялось забрать карты и идти домой. Изучить их как следует со всеми удобствами, в собственном номере, где остались все заметки, доступ к Интернету, колода-репродукция для сравнения.

Вот только она опять услышала голос Леони. В одно мгновение весь мир, казалось, сжался, оставив лишь то место, где она сейчас стояла. Запах земли, грязь и песок под ногтями, сырость, просочившаяся из-под земли в самые кости.

«Только это не то место…»

Только что-то звало ее дальше в лес. Ветер шумел громче, мощнее, доносил с собой не только шум леса. Музыку, слышимую, но не слышную. Она различала слабую мелодию в шорохе листьев, в перестуке голых ветвей.

Отдельные ноты, грустная минорная мелодия и слова, повторяющиеся в голове, уводили ее к руинам часовни.