Убедившись, что все поняла правильно, Мередит уставилась на пачку картонок.

— Но я никак не могу…

Лаура уже искала что-то под столом. Вытащила большой квадрат черного шелка и завернула в него карты.

— Вот, — сказала она, подталкивая сверток через стол. — Это тоже традиция Таро. Многие верят, что покупать карты самому не следует. Надо дождаться, пока вам подарят нужную колоду.

Мередит замотала головой.

— Лаура, я никак не могу их взять. Да я бы и не знала, что с ними делать.

Она встала и надела куртку.

Лаура тоже встала.

— Я уверена, они вам понадобятся.

На мгновение из глаза снова встретились.

— Да не нужны они мне!

«Если я их возьму, пути назад уже не будет».

— Эта ваша колода, — сказала Лаура, — и, думаю, в глубине души вы это знаете.

Мередит показалось, что комната давит на нее. Яркие стены, узорчатая скатерть на столе, звезды, полумесяцы, солнечные диски пульсировали, разрастались и сжимались, меняли форму. И что-то еще: ритм, звенящий в голове, как музыка. Как ветер в листве.

«Enfin. Наконец».

Слова прозвучали так явственно, словно она сама произнесла их. Так резко, так громко, что она обернулась, не стоит ли кто за спиной. Там никого не было.

«Прошлое смещается к настоящему».

Она вовсе не хотела брать карты, но Лаура смотрела так твердо, что ей почудилось — без этой колоды ее не выпустят из комнаты.

Она взяла карты. И, не сказав больше ни слова, повернулась и сбежала по лестнице.

Мередит бродила по парижским улицам, потеряв счет времени и сжимая в руках колоду. Ей чудилось, карты в любую секунду могут улететь и унести ее с собой. Оставлять их у себя не хотелось, но она уже понимала — выбросить колоду не осмелится. Только услышав колокола Сен-Жерве, она спохватилась, что опаздывает на самолет до Тулузы.

Мередит поймала такси и крикнула шоферу, что не пожалеет чаевых, если они успеют. Машина со скрежетом врезалась в поток движения. Ровно за десять минут домчались до улицы Тампль. Мередит выскочила из такси, оставив счетчик крутиться, ворвалась в вестибюль, взлетела по лестнице к себе в номер. Пошвыряла самое необходимое в дорожную сумку, прихватила ноутбук и зарядник и понеслась вниз. Договорилась, чтобы номер оставили за ней, предупредила, что в конце недели еще пару раз переночует, снова вскочила в машину, и они помчались в аэропорт Орли.

Она успела, хотя в запасе оставалось не больше пятнадцати минут.

Все это Мередит проделывала на автопилоте. Привычка действовать эффективно делала свое дело, а мозг был занят другим. Полузабывшиеся фразы, недопонятые идеи, упущенные тонкости. Все, что говорила Лаура.

«И что я тогда чувствовала».

Только пройдя досмотр, она вспомнила, что, в спешке убегая из маленькой комнатки, забыла заплатить Лауре за сеанс. Ей стало жарко от стыда. Тем более она провела там добрый час — если не два. Она сделала мысленную заметку: из Ренн-ле-Бен сразу отослать деньги, и с доплатой.

Ворожба. Искусство видеть будущее в картах.

Когда самолет оторвался от полосы, Мередит вытащила из сумки блокнот и принялась записывать все, что сумела запомнить. Путешествие. Маг и Дьявол, оба голубоглазые, обоим нельзя полностью доверять. Она сама как орудие справедливости. Все восьмерки. Борт 737 летел по синему небу Северной Франции, над Центральным массивом, догоняя уходящее на юг солнце, а Мередит слушала звучащую в наушниках «Бергамскую сюиту» Дебюсси и писала, пока не заболела рука, заполняя маленькие разлинованные странички точными заметками и набросками. Слова Лауры вновь и вновь прокручивались в голове, словно петля записи, пробивающаяся сквозь музыку.

Что-то проскальзывает между прошлым и будущим.

И все время, как непрошеные гости, таились в сумке, в багажном ящике у нее над головой, карты Таро.

Картинки Дьявола.

Париж

Четверг, 17 сентября 1891

Решено было принять приглашение тети Изольды Ласкомб.

Анатоль тут же начал готовится к отъезду. Едва закончив завтрак, он отправился послать телеграмму и заказать билеты на поезд на следующий день, предоставив Маргарите с Леони накупить всего, что могло бы понадобиться за месяц в сельской местности. Прежде всего они побывали в магазине модного дома «Леоти», где приобрели набор красивого белья, преобразившего фигуру Леони и сделавшего ее совсем взрослой. В «Самаритянке» Маргарита купила дочери новое платье для чаепитий и прогулочный костюм на осеннюю погоду. Мать держалась тепло и ласково, но казалась далекой. Леони догадывалась, что маман думает о другом. Она подозревала, что покупки делаются за счет Дюпона, и морщилась при мысли, как бы, вернувшись в ноябре, им не пришлось познакомиться с новым отцом.