«Fujhi, poudes; Escapa, non».

На мгновение ей показалось, что она понимает значение этих слов.

Леони вернулась домой продрогшая до костей и нашла Анатоля, меряющего шагами холл. Ее отсутствие не только заметили — оно вызвало большую тревогу. Изольда обняла ее и тут же отстранилась, словно устыдившись такого проявления чувств. Анатоль сперва обнял сестру, потом хорошенько встряхнул. Он разрывался между желанием хорошенько ее разбранить и облегчением, что она снова дома. О ссоре, которая и погнала ее на прогулку, не было сказано ни слова.

— Где ты была? — кричал он. — О чем ты только думаешь?!

— Гуляла в саду.

— Гуляла! Уже почти темно!

— Я не уследила за временем.

Анатоль выпаливал в нее вопрос за вопросом. Видела она кого-нибудь? Не выходила ли за пределы имения? Не видела ли или не слышала чего-то необычного? Под таким настойчивым градом вопросов страх, пережитый в часовне, понемногу отпустил ее. Леони оправилась и начала защищаться. Чем больше шуму он поднимал из-за случившегося, тем больше ей хотелось изобразить все сущим пустяком.

— Я не ребенок, — огрызнулась она, выведенная из терпения его тоном. — Я вполне способна о себе позаботиться.

— Нет, не способна, — заорал брат. — Тебе всего семнадцать.

Леони тряхнула медными кудряшками.

— Тебя послушать, ты боишься, как бы меня не похитили!

— Не болтай глупости, — рявкнул он, но Леони перехватила взгляд, которым брат обменялся с Изольдой.

Она прищурила глаза.

— А что? — медленно проговорила она. — Что такое стряслось, что вас так напугало? О чем вы мне не рассказали?

Анатоль открыл рот и снова закрыл его, предоставив вмешаться Изольде.

— Мне очень жаль, если наша забота кажется тебе излишней. Конечно, ты вполне свободна ходить, куда тебе вздумается. Просто есть известия, что в долину в сумерках заходят дикие звери. Недалеко от Ренн-ле-Бен видели горных рысей, а может быть, и волков.

Леони готова была оспорить это объяснение, но ей сразу вспомнился скрежет когтей по камням за спиной.

Она содрогнулась. Она не могла бы с уверенностью сказать, что именно превратило увлекательное приключение в нечто совершенно иное, да еще так внезапно. Только когда она бросилась бежать, то не сомневалась: ей грозит опасность. Какая именно, она не знала.

— Посмотри на себя, ты совсем больна! — бушевал Анатоль.

— Анатоль, хватит, — тихо вступилась Изольда, легонько тронув его за плечо.

К изумлению Леони, брат умолк. Возмущенно хмыкнув, он отвернулся, засунув руки в карманы.

— Кроме того, предупреждали, что с гор идет новая гроза, — продолжала Изольда. — Мы боялись, что ты попадешь под дождь.

Ее слова прервал оглушительный раскат грома. Все трое взглянули в окно. Тяжелые зловещие тучи скатывались с вершин гор. Белый туман, как дым костров, висел между далекими холмами. От нового раската, раздавшегося ближе, задребезжали стекла в рамах.

— Идем, — позвала Изольда, взяв Леони за плечо. — Я велю служанке приготовить тебе горячую ванну, потом мы поужинаем и посидим у огня в гостиной. И, может быть, поиграем в карты? В безик или в двадцать одно, как захочешь.

Леони вспомнила. Взглянула на свои ладони, побелевшие от холода. Ничего на них не было. Никаких красных отметин, выжженных на коже.

Она послушно позволила проводить себя в свою комнату.

Довольно скоро прозвонили к ужину. Леони оторвалась от зеркала, в котором разглядывала свое отражение.

Она присела на табуреточку перед туалетным столиком и немигающим взглядом уставилась в стекло. Ее ясные глаза сейчас блестели лихорадочным блеском. Она ясно видела следы страха, запечатленные на лице, и опасалась, не заметят ли их Анатоль с Изольдой.

Леони заколебалась, не желая расшатывать и без того натянутые нервы, но все же открыла шкатулку и достала «Таро». Осторожно переворачивая страницы, нашла место, которое искала.

«…Пронесся порыв воздуха, и возникло чувство, что я не один. Теперь я не сомневался, что часовня полна созданий. Духов, хотя я не могу назвать их человеческими. Все естественные законы исчезли. Я был окружен ими. Я сам и другие мои „я“, прошлые и будущие, присутствовали здесь на равных. Они касались моих плеч и шеи, поглаживали лоб, теснили, не прикасаясь, но подступая все ближе и ближе. Мне чудилось, что они носятся и витают в воздухе, и я постоянно ощущал их полет, а между тем они, по всей видимости, обладали весом и массой. Особенно в воздухе над моей головой непрестанно ощущалось движение, сопровождаемое какофонией шепотков, вздохов и плача».

Леони закрыла книгу.

Так точно совпадает с тем, что испытала она. Вопрос в том, не повлияли ли на ее впечатления слова, глубоко врезавшиеся в память? Или она независимо от воспоминаний дяди пережила то же самое? Мелькнула и еще одна мысль:

«Возможно ли, чтобы Изольда ничего не знала?»

Леони не сомневалась: и ее мать, и Изольда пережили здесь нечто пугающее. Каждая по-своему, они избегали определенной атмосферы, намекали на ощущение беспокойства, хотя ни одна не высказалась откровенно. Леони сплела пальцы, глубоко задумавшись. Ведь и она тоже испытала что-то такое в первый вечер, как они с Анатолем приехали в этот дом.