Шрифт:
— И убили его не здесь, — сказал Деккер.
— Вот именно.
— Всего две раны? — уточнил Гриссел.
Патологоанатом кивнул.
— Из этого пистолета произвели три выстрела…
— Профессор, — сказал Деккер, — его жена алкоголичка. Известно, что вчера вечером она напилась в стельку. Я распорядился взять у нее кровь на анализ, но будет ли от него толк восемь или даже десять часов спустя?
— Дорогой Франсман, сейчас в нашем распоряжении имеется этил-глюкуронид. С его помощью можно определить наличие алкоголя в крови и через тридцать шесть часов. А если брать на анализ мочу, то и через пять суток после приема алкоголя.
Деккер вздохнул с облегчением.
— Не скрою, я согласен с Никитой. Не верится, что Барнарда убила жена.
— Почему, профессор?
— А вы сами на него взгляните, Франсман. Рост у него под метр девяносто. Слегка толстоват; по моим прикидкам, килограммов сто десять, а то и больше. Даже нам с вами с трудом удалось бы втащить его труп наверх по лестнице, а мы ведь трезвые. — Пейджел споро собирал инструменты. — Его необходимо доставить в морг; здесь я больше ничего сделать не могу.
— Кому-то пришлось здорово попотеть, чтобы втащить его на второй этаж, — заметил Деккер.
— «Да, вот помеха»… — снова процитировал Пейджел.
— Женщины… — вслух рассуждал Деккер.
Пейджел выпрямился.
— Кстати, Франсман, не нужно недооценивать нравы в кругах южноафриканской музыкальной индустрии. Постоянные конфликты, столкновение интересов…
— Простите, не понял…
— Вы читаете массовые издания?
Деккер неопределенно пожал плечами.
— Да, жизнь представителя закона — не сахар: одна работа и никаких развлечений. Франсман, в музыкальной индустрии, в сегменте музыки на языке африкаанс крутятся деньги. Большие деньги. Но деньги — только верхушка айсберга, или, как говорят у нас, только ухо гиппопотама. Постоянные интриги. Скандалы. Разводы, сексуальные домогательства, педофилия… Здесь чаще наносят друг другу удары в спину, чем в «Юлии Цезаре». Грызутся из-за всего — записи аккомпанемента, контрактов, участия в том или ином фестивале или концерте, вознаграждения, кому дозволено поставить мюзикл об исторических личностях, кто какого места достоин в истории музыки…
— Но почему так, профессор? — спросил разочарованный до глубины души Гриссел.
— Никита, люди есть люди. Если на кону богатство и слава… Обычное дело: в музыкальной индустрии, как везде, есть свои клики, враждующие лагеря. Добавьте сюда огромное самомнение, артистический темперамент, повышенную ранимость, ненависть, ревность, зависть. Бывает, люди годами не разговаривают друг с другом, становятся заклятыми врагами… Список можно продолжать до бесконечности. Наш Адам находился в самой гуще событий. Неужели этого недостаточно для убийства? Как совершенно верно заметил Франсман, в нашей стране возможно все.
В библиотеку вошли эксперты-криминалисты Джимми и Арнольд.
— А, профессор уже здесь! Доброе утро! — поздоровался толстяк Арнольд.
— Входят Розенкранц и Гильденстерн. Доброе утро, господа.
— Профессор, можно кое о чем вас спросить?
— Конечно.
— Вот в чем дело… — начал Арнольд.
— Мы тут поспорили… — подхватил Джимми.
— Профессор, зачем женщинам такая большая грудь?
— Я что хочу сказать, если посмотреть на животных…
— У них различия не так заметны, профессор…
— Вот болтуны! — в сердцах воскликнул Франсман Деккер.
— По-моему, все дело в революции, — глубокомысленно заметил Арнольд.
— Не в революции, а в эволюции, дубина! — уточнил Джимми.
— Да ладно, какая разница? — отмахнулся Арнольд.
Пейджел наградил криминалистов добродушно-отеческим взглядом:
— Интересный вопрос, коллеги. Но нашу беседу можно продолжить и в другом месте. Приезжайте ко мне на Солт-Ривер.
— В морге нам как-то не по себе, профессор…
У Деккера зазвонил мобильный телефон. Он посмотрел на экран.
— Клуте! — воскликнул он.
— «Подайте кубки, и пусть литавра говорит трубе…» — снова процитировал Пейджел, направляясь к выходу. Клуте заведовал отделом общественных связей ЮАПС. — До свидания, коллеги!
Все попрощались и стали слушать, как Франсман Деккер сообщает Клуте все, что можно. Гриссел покачал головой. Что-то будет… Достаточно выглянуть на улицу, чтобы понять: заваривается каша. Тут зазвонил его собственный телефон.
— Гриссел слушает!
— Бенни, — сказал Вуси Ндабени, — по-моему, тебе стоит приехать.
9
Рейчел Андерсон крадучись пробиралась по дну оврага. Рельеф постепенно понижался; она ощупывала руками крутые каменистые склоны. Это уже не овраг, а какое-то ущелье! Хорошо, что можно стоять не сгибаясь. Им непросто будет разглядеть ее сверху. Идти становилось все труднее. К тому же жара… Всего начало девятого утра, а уже так душно! Она карабкалась по камням, хватаясь за корни деревьев. В горле пересохло, ноги все время подгибались. Нужно найти воду, нужно что-нибудь поесть, нельзя останавливаться.