— Спасибо, — выдохнула я и пошла открывать портал.

Не знаю, когда я успела надеть броню и даже немного разозлиться то ли на Гектора, то ли на саму себя. В конце концов, я пришла сюда ради эмира, а не ради смотрителя. Я пришла потому, что мой дар, а значит и мой долг — защищать.

— Приветствую вас, ваше величество.

— Миледи! — эмир тяжело поднимается с кресла мне на встречу.

Все-таки, он ранен. Я стараюсь не обращать внимания на мертвенно бледное, подернутое морщинами лицо. Хан предупредил меня, что это — личина, и обещал снять ее перед сеансом.

— Гектор, — я киваю.

— Добрый день, Марта.

— Спасибо, что согласились, миледи, — Фарияр смущен, но искренне рад меня видеть.

Еще бы! Если еще вчера его чуть не убили, я — его единственная надежда сохранить жизнь при следующем покушении. Но все равно приятно, когда тебя так встречают.

— Хандариф предупредил, что вам желательно как можно скорее вернуться в Огненные Гроты, так что не будем тянуть время. Мне главное сделать основной набросок с натуры, а потом я смогу закончить уже без вас.

— Прекрасно. Где вам будет удобней, Марта?

— Садитесь поближе к окну, ваше величество. Мне нужно, чтобы на вас падал свет.

— Это опасно, — вскидывается Хан, — Его могут увидеть.

— Не волнуйся, — Гектор успокаивающе хлопает его по плечу, — Окна выходят во внутренний двор, там мало кто бывает. Впрочем, для общего спокойствия я могу расположиться на подоконнике. Если кто-то выйдет из здания, я увижу.

— Хорошо. Вы позволите, ваше величество?

Фарияр кивает, и Хан проводит руками по его голове, лицу, плечам. Я вздрагиваю. Холеный лоб кое-где покрыт кристалликами льда, широкая полоса льдинок проходит от подбородка почти к самому уху. Это так выглядят раны саламандр?

Эмир криво усмехается.

— Будет очень большой наглостью попросить вас это не рисовать? Мне кажется, смерть и так большое потрясение. Не хотелось бы еще и воскресать с разбитой физиономией.

Мне вдруг становится легко от его черного юмора. Я вижу Фарияра совсем не таким, каким он предстает сейчас. Я помню его искреннюю озабоченность в тот день, когда Хан кинулся на защиту Грэма. Я почти наяву представляю довольную хитринку в его глазах, когда он отдает приказ искать Белый Огонь. Но и эти шрамы на его лице — не случайное приобретение. Он воин и маг, но в первую очередь он… Нет, не политик. Шахматист. Гроссмейстер. Умеющий создать непробиваемую линию обороны, способный на лихие, бьющие без промаха кавалерийские наскоки. И в то же время я знаю, что при необходимости, он, не задумываясь, отдаст слабую фигуру, чтобы защитить сильную.

— Не беспокойтесь, ваше величество, — улыбаюсь я, — Думаю, вам понравится то, как я вас вижу.

— О, боги! — хохочет эмир, — Я не беспокоюсь. Я просто в панике!

— Вот и все, ваше величество. Закончить я могу и без вас, — говорю я через полчаса.

— Я могу взглянуть?

— О, нет! — я быстро прикрываю альбом, — Простите, не люблю показывать незаконченные вещи. Мне нужно еще поработать над этим рисунком. Он пока…

— Он пока не ожил, — подает голос с подоконника Гектор.

— Да, именно так. Не волнуйтесь, я все сделаю сегодня же.

— Я в неоплатном долгу перед вами, миледи, — кланяется Фарияр.

— Ну, что вы! Знаете, я уже успела соскучиться по портретам. Оказывается, мне самой этого не хватало. Так что это я благодарна вам.

— Что ж, если вы закончили, я больше не буду злоупотреблять гостеприимством смотрителя. Я твой должник, Гектор.

— Благодарите своего подданного, ваше величество. Но разве вы не задержитесь для беседы?

— Ты же понимаешь, мне надо спешить. Поговори сам с Серебряной леди, а Хана я введу в курс дела по дороге домой.

— Опять какие-то страшные тайны! — хихикает Хандариф и получает подзатыльник от своего сюзерена, — Понял! Понял! — весело верещит он и накладывает личину на эмира, — Увидимся завтра, господа.

— Запри, пожалуйста, дверь, Марта, — негромко просит Гектор, когда саламандры скрываются в коридоре.

Он так и сидит на широком подоконнике, словно нашкодивший мальчишка, прячущийся от справедливого наказания. Почему-то меня это трогает и придает сил.

— Я хочу извиниться, Гектор, за свое вторжение. Я не имела никакого права вламываться к тебе. Мне очень жаль, что так вышло.

Одним плавным движением он соскальзывает на пол и оказывается рядом со мной. Слишком близко.

— Все в порядке, Марта. Я сам не должен был забывать, что принадлежу не только самому себе. Просто… когда леди Рисс чего-то хочет, ей практически невозможно отказать. А мне нужно было расставить все точки. Момент показался мне подходящим для достойного завершения э-э-э… многолетней дружбы. Я ошибся. Я должен был предполагать, что… кто-то может появиться.

Слова даются ему с трудом, но мне становится тепло на душе от того, что он называет вещи своими именами. Почти своими именами. Кто-то? Как будто кроме меня кто-нибудь мог ввалиться так бесцеремонно. Мне хочется погладить его по щеке и успокоить. Желание так сильно, а его лицо так близко, что я сжимаю руки в кулаки и закидываю их за спину, чтобы не поддаться искушению.