К счастью, в этот момент подоспели официанты и занялись сменой тарелок, доливанием вина и прочей подобной чепухой, помешав ей взорваться и наговорить гадостей. Джозефин отпила еще вина и постепенно начала приходить в себя от потрясения. Так кто же он такой – этот Дуглас?

Она, конечно, сразу обратила внимание, что он сменил джинсы и ковбойскую рубаху на дорогой костюм. Но больше не заметила ничего, способного сказать о его личности. Обычные, не золотые часы на кожаном ремешке. Кольца нет. Может, это что-то значит, может – нет.

Когда они снова остались одни, Джозефин небрежно заметила:

– Мне надо бы быть более наблюдательной. И не делать поспешных выводов. – Она откашлялась и продолжила: – Итак, чем же вы тут занимаетесь?

Дуглас с упреком поцокал языком.

– Полно, моя прелесть, вы пытаетесь нарушить собственные правила. Запрет на подробности личной жизни действителен для обеих сторон.

Джозефин уставилась в тарелку. Отлично, угодила в собственную ловушку. Почему только не заметила ее?

Да потому что он потряс тебя, вот почему, заявил насмешливый голосок внутри. Настолько, что ты потеряла способность думать. Он разбудил в тебе чувства, а здравый смысл заставил замолчать.

Джозефин выдавила улыбку.

– Возможно, мне стоит пересмотреть правила.

– Ни в коем случае. – Дуглас довольно ухмыльнулся. – Мне как раз только-только стала нравиться эта игра в анонимность. – И он начал подсчитывать, загибая пальцы: – Нет нужды выяснять взаимные интересы. Искать общих друзей. Узнавать вкусы. Обмениваться телефонами и адресами. – Помолчал, потом мягко добавил: – Думать о прошлом или будущем. Только о настоящем. И… о наслаждении.

Но ведь именно об этом я и мечтала, напомнила себе потрясенная и уязвленная Джозефин. Так что и жаловаться теперь нечего.

– О, наслаждение – это преувеличение, – раздраженно заявила она.

– Но вечер еще только начался, – негромко заметил Дуглас, глядя ей в глаза. Потом перевел взгляд на ее приоткрытые губы и позволил ему замешкаться там.

Она судорожно схватила бокал и снова выпила вина. В голове творилось Бог знает что: настоящий водоворот обрывочных мыслей, чувств, опасений и мечтаний. Этот его взгляд… такой голодный, такой пылкий и зовущий… Все ее тело отзывалось на него, как на откровенное приглашение.

Да что же такое творится со мной? Неужели я действительно думаю о том, чтобы заняться любовью с незнакомцем? Наверное, я сошла с ума…

Ведь одно дело – говорить себе, что не желаешь серьезных отношений, и совсем другое – перейти от теории к практике и прыгнуть в постель к мужчине, о существовании которого еще утром даже не подозревала.

Это может привести к необратимым последствиям. А она даже не уверена, достаточно ли у нее храбрости – или простой бравады, – чтобы решиться на такое.

Джозефин вскинула голову и сказала:

– Да, безусловно. У нас еще даже есть время на десерт.

– Конечно, – спокойно ответил Дуглас. Помолчал и добавил: – А после десерта?

Джозефин напряглась.

– Что вы имеете в виду? – Она приложила нечеловеческие усилия, чтобы скрыть дрожь в голосе, но была не уверена, удалось ли ей это.

– Ну… я думал предложить вам чашечку кофе. Или, может быть, предпочтете коньяк? В конце концов вы все равно уже не можете сесть за руль.

Джозефин посмотрела на свой пустой бокал, кинула удивленный взгляд на не менее пустую бутылку. Вот тебе и полбокала…

– Да… думаю, вы правы, – буркнула она, вздохнула и неохотно согласилась: – Что ж, хорошо.

Им подали десерт – изумительные воздушные пирожные, такие вкусные и свежие, что Джозефин без колебания съела два до последней крошки. Тем более что это помогло ей скрыть терзающие ее беспокойство и неуверенность.

Ей надо, просто необходимо было выяснить некоторые подробности о новом знакомом. И в первую очередь, женат ли он. Ведь он-то уже знал, что она не замужем.

Потому что, как бы он ни влиял на нее, как бы ни возбуждал, у нее не было ни времени, ни желания развлекать скучающих чужих мужей.

Но как узнать это? Прямые вопросы ответа не гарантировали.

– Я бы пожертвовал полугодовым доходом, лишь бы узнать, о чем вы сейчас думаете, – тихо произнес Дуглас – Дуг для близких.

Для каких близких? – вот что интересовало ее теперь.

– Немалая жертва, – вслух сказала она, криво усмехнувшись.

Дуглас отпил глоток скотча.