— Выпей чего-нибудь, успокойся, — сказал на это Перейра. После чего и последовала серия разбитых стаканов и пролитой воды.

— Хочу обратить твое внимание на одну деталь, мой друг Ярослав, — заметил наконец Сальваторе, поняв, что его собеседник не может сделать глоток, не откусив предварительно кусок стекла. — Я сейчас тоже, как ни странно, лично присутствую в "Платинум Бич". Так что погибнем мы вместе.

Слово "погибнем", дошедшее наконец до сознания Великого Бессмертного, вызвало вторую стадию — просьб и уговоров.

— Он хочет матрицу Права, так давай отдадим ее? Ведь потерять жизнь намного хуже. Потом мы с ним сами разберемся, у нас много союзников по всему миру! А если он станет Бессмертным, с ним можно будет попробовать договориться, ведь правда? Вы же договорились со мной?

— О чем я очень сожалею, — произнес Перейра сквозь зубы.

— Сальваторе, мы должны выбирать наименьшее из зол! Отдадим ему матрицу, я умоляю тебя!

— Хорошо, можешь отдать. Я не против.

Перейра мрачно вздохнул, отвернувшись от экрана, поэтому не видел обращенного к нему лица Нежданова. Вообще Эстер, долгое время переводившая взгляд с одного на другого, сильно пожалела, что в мире почти не осталось художников, рисующих не игривые картинки или заказные портреты. Правда, от правдивого изображения подобных страстей мороз прошел бы по коже, но зато многих бы оно заставило задуматься.

— Я? Ты… ты издеваешься надо мной?

— Ну ты же ее скопировал, и хотел бы я знать как.

Начиналась следующая стадия — клятвы и беспорядочные вопли. Эстер невольно вжалась в кресло, будучи уверенной, что сейчас припомнят все ее заслуги. Но два властителя мира были слишком погружены в собственные проблемы и выяснения отношений.

— Как бы я мог это сделать?

— А ты не пытался?

— Все из нас пытались в свое время, и что?

— Ярослав, я правильно понимаю, что ты очень хочешь жить? Отдай ему матрицу Права, уезжай немедленно к себе и дальше соберем совет Великих. Никто из нас больше никогда не должен покидать своей резиденции, чтобы ни случилось. Нам сейчас не до взаимных обвинений.

— Я не копировал матрицы!

— Хорошо, отдай ему то, что ты не копировал…

— У меня в самом деле ее нет!

Перейра поморщился от крика, но на его подвижном смуглом лице возникло легкое сомнение.

— Слишком много приходится просчитывать последнее время, — пробормотал он. — Вероятность того, что здесь произошло, настолько ничтожно мала, что я не задумываясь сказал бы "никогда" в ответ на вопрос, может ли такое случиться. Теперь еще высчитывать, можно ли скопировать матрицу или получит новую. Предел вероятности будет такой же, но буду ли я теперь употреблять слово "никогда"? И какова вероятность того, что заложенный заряд взорвется?

— Я ничего ему не могу отдать! — надрывался Нежданов. — Ничего!

— Решай сам, — холодно произнес Перейра, — кем быть — Великим Бессмертным или Великим Смертным. Мир в любом случае содрогнется от того, что здесь произойдет. И в прямом, и в переносном смысле.

— Сальваторе, ведь матрица у вас, отдайте ему копию! Ты же не хочешь погибнуть?

— Не хочу. Поэтому займусь делом, и тебе рекомендую сделать то же самое.

Подключи все свои лаборатории — может быть, мы обнаружим заряд и сумеем его обезвредить. Но это единственное, что я могу предпринять. Матрицы у меня нет. Кстати, предлагаю временное перемирие. Думаю, в подобной ситуации стрелять друг в друга — нелепое занятие.

Экран погас внезапно, сделавшись угольно-черным, так что Нежданов, неотрывно глядящий в него, даже зажмурился, но потом резко повернулся к Эстер.

— У меня нет доступа к Праву Бессмертия! Скажи, ну скажи ему об этом!

— Я пока еще смертная, но не смертница, — Эстер фыркнула, подходя к окну. Лучи прожекторов постепенно убирались, уступая место немногим неразбитым фонарям на аллеях садов "Платинум Бич" и крупным звездам, возникающим на небе. — Полагаете, я ему не говорила?

— Так что же делать тогда? Я…умру?

— Видимо да, — Эстер пожала плечами.

— Но это несправедливо! Я же совсем не подготовился! Это обман… они все меня обвели вокруг пальца! Если бы я знал, что так будет, я бы делал все совсем по-другому… И зачем я только разогнал всех священников… думал, что они мне больше не понадобятся… они бы теперь точно что-нибудь посоветовали… — Он опрокинул стул, вскочив, и Эстер поразилась тому, что тщательно приглаженные волосы сами собой пришли в беспорядок, словно повинуясь безумному метанию мыслей их владельца. — А ты, что бы ты мне сказала? Ты ведь тоже погибнешь, со всеми нами вместе?