Эстер холод тоже терпеть не могла, но в данный момент ей было все равно…

"Ты действительно считаешь, что любовь живет не в душе? Что без тела она существовать не сможет? Что если… — почему-то, как многим молодым людям, ей было и легко, и странно это представить, — если я умру, то где-то там, за чертой… я перестану тебя любить? Ведь у Бессмертных с телами все в порядке, но вряд ли они кого-то любят".

"Я не знаю, Стелла. Смотря что называть любовью. Но я уверен — то, что происходит между мужчиной и женщиной, придумано специально, чтобы людям было легче переносить жизнь".

"То есть любовь не бессмертна?"

"Ты спрашиваешь так, будто надеешься, что я отвечу?"

Эстер в очередной раз обернулась, сбившись с шага.

"Стелла, думать о другом человеке больше, чем о себе, могут только те, кто знает, что все это неминуемо закончится. Поэтому Бессмертным любить незачем".

"Зачем же любить, если знать, что любовь закончится?"

— Киска, если ты будешь смотреть вперед, то у тебя получится передвигать ноги гораздо быстрее, — язвительно сказал Лафти, которого меньше всего волновали мысленные разговоры о несуществующих понятиях. — Я надеюсь, у нашего путешествия есть конечная цель в виде хоть какого-то очага под крышей. Очень холодно.

Но надеялся он напрасно. Процессия обогнула гору, и прямо перед ними открылось ледниковое озеро, бело-голубого цвета. На берегу, у самой кромки воды, был разбит небольшой лагерь — ходили люди, было привязано несколько мохнатых лошадей, на поленьях, воткнутых прямо в снег, лежала доска, изображающая из себя стол, и на ней небрежно расставлены какие-то припасы, горел костер. Но все это происходило под открытым небом.

— Ужас! — сказал Лафти, опережая всех, чтобы подойти к столу. — Если бы меня предупредили заранее, я бы посидел в самолете. Все равно вы здесь долго не выдержите и тоже попроситесь обратно.

— Твой спутник слишком изнежен, — сказал человек, вполоборота сидящий у стола на обрубке дерева. — Он мог бы и не приезжать.

Его слова прозвучали как упрек, и смотрел он в упор на одну Эстер, тем чужим отстраненным взглядом ледяных глаз, каким обычно смотрят Бессмертные, но на этом все сходство с ними заканчивалось. Никаких атрибутов богатства или величия, на нем был свитер с рисунком по горлу и порванные на колене джинсы. Некрасивое длинное лицо без возраста со светлыми волосами до плеч. Если бы Эстер увидела его в толпе, то определенно выделила бы среди прочих, но ни за что не стала бы знакомиться с ним по доброй воле.

— У меня нет других спутников, Сигфрильдур.

— А почему ты не приехала ко мне одна? Ты мне не доверяешь? Но здесь мой мир, и в любом случае эти двое тебе мало помогут.

— Я хотела бы, чтобы они слышали наш разговор.

— А они в нем что-то поймут?

— Смотря о чем мы будем говорить.

— Сядь, девушка, — он махнул рукой в сторону другой колоды, которую кто-то из его людей придвинул к столу. — Ты мне доказала, что знаешь наш язык и наш род. Мне стало любопытно на тебя посмотреть, потому что в большом мире мы давно никому не интересны, а нам неинтересны они. Поэтому о делах большого мира я все равно говорить не буду. А разговоры о наших делах никому не понятны.

Эстер села, невольно запустив пальцы в волосы — оказалось, что они растрепаны хуже некуда. Вроде бы все, что ей объяснил сидящий напротив человек, было ясно и правильно, но ощущение абсолютного безумия происходящего только нарастало.

Она горько пожалела, что вести переговоры придется ей — из всех троих она меньше всего подходила для этой роли, и вместе с тем ни с кем другим Сигфрильдур бы даже не заговорил. Лафти откровенно валял дурака, изображая, как ему холодно и плохо, а Вэл, с его смешавшейся кровью различных племен, в основном родившихся в пустыне, казался настолько далеким от странного народа, живущего среди ледников и вересковых пустошей, что даже твердо выученное искусство дипломатии мало бы ему помогло.

Эстер оглянулась вокруг. Когда-то давно она потратила много времени на изучение разных сказаний этой поразительной страны, поэтому красота холодных гор и скал, где они были единственными людьми на многие мили вокруг, была ей совершенно понятна. Ледниковое озеро блестело, как отполированный каток. Она положила подбородок на скрещенные пальцы и сощурилась, глядя прямо на уходящее за гору солнце.

— Ты не болтлива, — сказал сидящий напротив человек, чье имя можно было выговорить только с третьей попытки. — Это хорошо.

— Я в этом месте никогда не была, и хочу подольше посмотреть. Перед тем как нас посадят обратно в самолет.

— Это хорошее место, я часто сюда приезжаю, — Сигфрильдур отломил кусок от лежащего перед ним темного хлеба и неторопливо стал жевать. — Здесь когда-то Гуннфрид Темный бился на мечах с Кольбейном Заикой из-за давней распри, которая случилась за морем, когда Кольбейн забрал себе добычу в походе. Ты должна это помнить.

Эстер напряглась, хотя и не очень любила соответствовать ожиданиям, но привыкла бороться до конца.