Ответ, который Гунтис аккуратно написал на большом листе бумаги и приколол кнопками по ту сторону забора, на дворе Петериса, гласил следующее:

P. S. Для лучшего сообщения между дворами предлагаем отодрать три доски, но, чтобы дворничиха не заметила, надо их всегда ставить на то же место».

Как вы догадываетесь, в стрельбе победила наша бригада — 457 очков против 120.

— Еще бы! Сами сколько тренировались, а теперь важничают! — Сережка плюнул, но тут же ногой растер свой плевок.

— Сейчас же повтори устав! — закричал Вовка.

— А я ваших дурацких уставов вовсе и не знаю, — Сережка вспыхнул, но сдержался: не хотелось ссориться, потому что ему очень понравилось стрелять. — Ну, ладно, давай, я сейчас прочитаю!

Так прошел январь, февраль. Солнце всходило все выше и выше. Снежная баба плакала горючими слезами.

Пора было устроить последнее состязание по хоккею.

— Я попрошу нашего учителя физкультуры, пусть он нас потренирует, — сказал Алька.

— Хорошо вам, что у вас такой учитель. Наш только и знает: руки вверх, руки вниз, вдох, выдох. Ни соревнований, ничего… — позавидовал Майгонис Альке.

— Что и говорить, наш физкультурник — золото. Один из лучших легкоатлетов республики. — Алька за своего учителя физкультуры готов был идти в огонь и в воду.

Учитель показал ребятам разные приемы нападения и обороны, после чего они прилежно тренировались во дворе Алькиной школы. Все это делалось в великой тайне, чтобы «соседский двор не пронюхал».

За день до соревнований случилось нечто ужасное. Майгонис, лучший центр нападения, получил двойку по латышскому языку. Майгонис, конечно, умолчал бы об этом факте, но Лара — девчонка остается девчонкой! — раскричалась на весь двор:

— Ребята, у Майгониса опять двойка! Он не может участвовать в соревновании.

— Без Майгониса нельзя. На карте честь всей бригады! — твердо заявил Алька.

— А как же наш устав? — спросил Гунтис.

— Я вам сразу сказал, что он никуда не годится. И вот, пожалуйста! — Майгонис выразительно посмотрел на золоченую рамку, потом подошел и повернул ее лицевой стороной к стене.

— Как ты смеешь! — Гунтис бросился к нему. — Сейчас же поверни как следует!

— Смеешь, смеешь! — Майгонис вскипел. — Ты хочешь, чтобы мы проиграли, да?

— Чего вы тут раскричались на весь двор? — спросил дядя Криш, заглянув в приоткрытую дверь.

Ему сказали в чем дело, и он рассудил спор так:

— Делать нечего, устав есть устав. Придется искать другого игрока.

Тут всех удивил Альфонс:

— Я могу играть вместо Майгониса, — вызвался он вдруг.

— Ты? Да устоишь ли ты на коньках-то? — презрительно прошипел Майгонис.

— Придержи язык. Я у себя в школе капитан команды. На прошлой неделе мы обыграли соседнюю школу со счетом 10:3.

Теперь и Алька вспомнил, что Альфонс говорил с ним о хоккее.

— Идет! — решил он. — А Майгонис остается в резерве. На всякий случай.

— Кто будет судьей?

— Гунтис. Он хоть сам не играет, но правила игры знает на зубок.

На том и порешили.

— Смотри, не забудь свисток, — наказывали Гунтису ребята.

— Хочешь, я тебе дам свой? — предложил Майгонис.

Во время решающего соревнования Алька, Андрис, Альфонс и близнецы не бегали, а носились по ледяному полю, словно птицы в небе. Янка каменной стеной стоял в воротах, сложенных из старых ящиков.

— Алька, не спи, гляди, где Петерис! — кричали Мара и Лара.

— Альфонс — к воротам! Урра-а! 1:0 в нашу пользу! — визжал в исступлении Вовка. — Молодчина Альфонс!

Борьба продолжалась. Вдруг на поле образовалась куча-мала. Гунтис свистел что есть мочи. Наши и ребята Петериса вторили ему.

— Ваш левый защитник подставил ножку нашему правому нападающему, — объявил Гунтис.

— Врешь! — кричали соседские мальчишки. — Вы мошенничаете!