— Ну, разумеется! Чего доброго еще обгорите. А теперь давайте на левый бок!

Ребята стали валяться, перекатываться друг через друга. Янкина мать беспомощно смотрела на Альку. Тот напустил на себя строгость:

— А ну, прекратить безобразие! Гунтис, дай-ка свои часы. Разрешите мне командовать, — обратился он к Янкиной матери. — Ложись на спину! — Все повернулись на спину и, едва сдерживая смех, ждали, что будет дальше.

— Ноги кверху поднять! — скомандовал Алька. — А то на ступни вовсе не попадает солнце, — объяснил он Янкиной матери.

— Ой, щекотно! — прыснула Мара. — Товарищ командир, Тедис мне щекочет пятки.

— Тедис Анцан, на пятнадцать секунд в угол!

— А здесь нет угла! — захихикал Вовка. — Поставь его под сосну.

— Простите, пожалуйста, товарищ командир, я больше никогда не буду…

Янкина мать махнула рукой.

— Аля, — сказала она, — я буду загорать и книжку почитаю. А вы можете поиграть в мяч. Только не бегайте как угорелые, а то вспотеете и простудитесь. Ну и лето нынче выдалось — хоть пальто надевай.

Морские волны утрамбовали пляж, как асфальт. Лучшего футбольного поля и не придумаешь.

— Вот бы сейчас срезаться — с мальчишками из поселка, что ли! — мечтательно сказал Тонис. — А самим с собой играть какой интерес.

Устав от беготни, ребята расселись на песке у самой воды. Перед ними, сверкая на солнце, огромным зеркалом лежало море. Сквозь прозрачную зеленоватую воду были хорошо видны первая и вторая мель. Маленькие рыбешки шастали взад-вперед по мелководью. Вовка швырнул в море щепку, и сразу же на нее кинулась стая рыбок, окружила, приняв деревяшку за съестное.

— А что, если попробовать? — Майгонис пощупал ногой воду.

— Где уж там, все равно Янкина мама не позволит.

— Мама спит, — доложил Янка, сбегав к пригорку и обратно.

— А если проснется, тогда что? — еще колебалась Мара.

— Раньше чем через полчаса не проснется, — поклялся Янка. — Это я точно знаю.

— Ну тогда пошли, — решил Алька. — В конце концов нам запретили только бегать, о купанье речи не было.

— Смотри, Вовка, не проболтайся! — наказал малышу Майгонис. — Мы только окунемся и сразу обратно. Это называется закалка. Настоящие спортсмены купаются даже зимой, но мамы этого не понимают.

— Я тоже хочу закаляться, — прицепился Вовка.

— Ты еще маленький.

— Никакой я не маленький.

— Ладно уж, иди, но только до колен.

Янке вода показалась до того холодной, что захотелось немедленно выскочить на берег. Но тут кто-то окатил его целым фонтаном, и Янка с перепугу плюхнулся в море. Сзади смеялись девчонки. Так этого оставить было нельзя, и Янка отплатил им тем же.

— С меня довольно, — Гунтис выскочил из воды и побежал на дюны одеваться. Остальные побежали за ним. Но на вершине дюны растерянно остановились — на том месте, где они раздевались, одежды не было.

— Наверно, Янкина мама убрала, — дрожа, проговорила Лара. — Вот уж теперь влетит нам!

Янка тихонько подкрался к маме.

Она спала спокойным сном. Ребячьих вещей рядом не было. Ясно, что их унесли и спрятали.

«Отчаянное положение», — лихорадочно думал Алька, стараясь представить себе, как поступили бы в подобном случае герои знакомых книг.

— Надо искать следы, — наконец сообразил он. — Наши идут от дюн к морю, а ихние, наверное, в обратном направлении.

Ребята стали внимательно осматривать песок. Гунтис первый заметил чужие следы.

— Те же самые, что и вчера возле лодки, — осмотрев следы, установил Алька. — Надо искать дальше.

Вскоре на придорожном кусте Лара заметила Марину косынку. Значит, они напали на правильный след. А еще чуть подальше, как раз к той сосне, которую по дороге на пляж Мара показывала Майгонису, был приколот лист бумаги с надписью:

На самой макушке сосны болтался узелок с одеждой. Положение было незавидное. К тому же каждую минуту могла проснуться Янкина мать, и тогда шуму не оберешься.

— Лезьте быстрее, мы замерзли! — прыгали с ноги на ногу девочки.

Мальчишки молча переглянулись. Хоть бы ветки были, за что ухватиться, а тут — голый ствол.