– Ну и дурак, – беззлобно отозвался староста и тут же снова повернулся к Альфарану: – Ну, значит, слышит Гадад, – он указал на средних лет темноволосого мужчину, – визг детский, его дом аккурат рядом с домом плотника. Ну, значит, он мигом, в одних подштанниках, к плотнику забегает, а там… А там Авель – так дочку его звали – лежит. Ноги в крови и на голове синячище такой здоровенный. И тут же мразь эта, ноги раскинул – вся мудя в крови…

Теперь в разговор вступил Альфаран.

– Правильно, что тебя не было, – сказал он Ратмиру. – А то тебе же убить – все равно что чихнуть. Сжал бы посильнее его, да и все. Но, по-моему, надо, чтобы он помучался перед казнью, чтобы аж башкой об стену бился.

– А он бился… – хмуро буркнул один из сидящих в уголке мужиков.

– Значит, правильно. А то что такое – ты бы ему врезал разок, он бы даже боли не почувствовал! А так хоть немного осознал, каково девчонке было, – ответил Альфаран.

– Ну ладно, – староста махнул головой. – Ратмир, налей всем по кружечке темного. Помянем Авель.

Надо ли говорит, что кружечка постепенно переросла в кувшинчик, а потом в бочку?

Конечно, покажется, что нельзя напиваться по такому поводу, как поминки, однако не надо забывать, что деревня – это не город. Особо этикета и правил поведения нет – все свои, все на виду… так к чему пытаться спрятать коня под травинкой?

Альфаран дал себе зарок, что в течение месяца (как минимум) он пить не будет. Надо сказать, что искушение было очень велико, все-таки Ратмир пиво варить умел и любил. Однако зарок есть зарок – можно нарушить обещание, данное другому, но нельзя нарушить обещание, данное себе. Просто нельзя. Выпей Альфаран хоть кружку пива, он бы просто перестал себя уважать.

Ратмир же таким обещанием связан не был, а потому выпил больше пяти литров пива и сейчас что-то бурчал, сидя рядом с Альфараном.

– Чего ворчишь, как пес перед костью? – окликнул он его.

Ратмир, словно нехотя, очнулся и посмотрел на парня осоловелыми глазами:

– Да, нахлынуло, знаешь, память старая…

– В смысле?

– Помнится, мы так же с ребятами из роты пили. Я же с… с-служил в тяжелой пехоте. Знаешь же, двуручники…

Ратмир говорил о пехоте, закованной в тяжелые латы, с тяжелым оружием. В основном применялась для ударов с флангов и очень редко – для фронтовых атак.

– А-а-а, знамо дело. Читал… И что, как?

– Да как-как, поначалу даже с моей силищей тяж-ж-жко… – Он опрокинул в себя еще полкружки пива. – Кроссы долгие, полосы препятствий-й… тоже долгие… опасные… у нас два человека искалечились, один вообще погиб – в яму с горящим жиром земли упал…

Альфаран хмыкнул, «жир земли» – так не особо грамотные люди называли нефть.

– И это все, что вспоминается? – тут же сказал он.

Ратмир снова отпил из кружки, утер с роскошной бороды пену и продолжил:

– Не-е-е-е… Зато платят отлично… месяц службы – пять тенгиев… помню, скинулись каждый по два кругляка и скупили все бухло в какой-то таверне… Целый день не просыхали… А потом пришли в расположение. Пьяные. И бегали по полосе препятствий… там я чуть в яму с кольями не упал – пьяный был, говорю же…

– И что, трудно было служить? – Альфарана уже начинало это интересовать.

– Да не шибко… главное – привыкнуть. Я-то служить пошел, чтобы накопить на свой домик, вот таверну открыл…

– А тебя почему в тяжелую пехоту взяли? Нет, я, конечно, понимаю, что ты силач, и все в этом роде. Но по какому принципу?

– Если сильный и выносливый – пехота. Если сильный, но выносливости мало и развивать ее ущербно – кавалерия. Не слишком сильный, но был охотником и стреляешь из лука – лучники. Сила есть и есть меткость – арбалеты. Можно еще в разведку перевестись, но это только из пехоты и лучников… там уже готовят совсем по-другому… Есть еще санитарные и морские части, но о них я мало знаю…

Альфаран потер подбородок:

– Ясно.

Однако Ратмир еще не наговорился:

– А-а-а! Я понял, в армию идти хочешь? – Он окинул парня внимательным взглядом. – Хорошее решение! Думаю, в пехоту попадешь! Мог бы и в санитары, но туда редко тех, кто без дара, берут…

– В смысле? – удивился Альфаран.

– А есть же маги, у которых дар м-м-елкий… Ну, чисто там травами умеют лечить… Ну вот, таких в санитары и брали, насколько я помню…