Шрифт:
Она пошатнулась. Потом сосчитала до десяти, собралась с силами, повернулась и закрыла краны. Внезапно наступила тишина. Она слышала, как он дышит. И как громко бьется ее пульс.
—Я больше ничего не принимала, — повторила она. — Никаких наркотиков, никакого алкоголя. Это просто реакция на таблетки.
И на жестокий стресс последних нескольких недель.
Она медленно повернулась к нему.
—Извини за беспокойство, — сказала она, отбрасывая с лица пряди волос. Она посмотрелась в зеркало поверх его плеча. — И спасибо за помощь. Но со мной все в порядке.
Секунду ей казалось, что он ей не верит. Мужчина медленно окинул ее взглядом, наконец, кивнул и вышел из-под душа. Подошел к шкафу и вытащил оттуда пару чистых полотенец.
Софи наблюдала за ним. Широкие плечи, мускулистое тело.
Он повернулся и бросил ей полотенце.
— Я переоденусь в другой комнате.
В его жестком низком голосе не чувствовалось никаких эмоций.
Она смотрела, как он выходит за дверь. Было ли хоть что-нибудь мягкое в этом мужчине? Нет, тут же решила она. Конечно, он оказался достаточно гуманен, чтобы помочь ей. Но инстинктивно Софи чувствовала, что причиной тому была не доброта. Просто это, по его мнению, было необходимо. Он сделал то, что должно, было, быть сделано: не давал Софи потерять сознание до тех пор, пока ей не окажут медицинскую помощь.
Софи вышла из душевой кабины, завернулась в одно полотенце, а другим обмотала волосы, и ускользнула в спальню. Спустя десять минут, надев старые джинсы и удобную, просторную рубашку, она отправилась искать незнакомца, который вторгся в ее дом.
Костас пил на кухне крепкий черный кофе. Ему хотелось успокоиться после встречи с девушкой, которая так сильно напоминала Фотини.
Сначала сходство показалось ему поразительным. Даже сейчас оно было удивительным, несмотря на очевидные различия. Эта девушка была хрупкого сложения, а также более стройной. У нее было не такое круглое лицо и не настолько резко очерченные скулы.
Когда она открыла ему дверь, он был потрясен ее сходством с Фотини. А вспоминая, как она выглядела под душем, ее соблазнительные формы, узкую талию, чувственные очертания бедер, и вовсе почувствовал, что испытывает желание.
Конечно, Костас слишком долго обходился без женщины. Когда он стоял под душем, ему хотелось, чтобы обстоятельства полностью изменились, всего на час или два. Чтобы успеть забыться в сладком искушении, которое вызывала у него эта девушка. Забыть о своих обязанностях и тревогах в том счастье, которое он мог обрести благодаря ее телу сирены...
Услышав шаги, он повернулся. Она стояла в дверях. В этой простой одежде, с падающими на плечи волосами, она выглядела как шестнадцатилетний подросток. И лишь ее глаза и лиловые тени под ними противоречили этой иллюзии.
—Вот кофе.
Он указал на дымящуюся кружку на столе.
Не глядя на него, Софи опустилась на стул и медленно взяла кружку обеими руками.
—Спасибо, — сказала она.
—Мне нужно немедленно видеть Кристину Лиакос. Как мне с ней связаться?
—Ты не сможешь с ней связаться. И ее больше не зовут Лиакос, — резко добавила она. — Ее фамилия — Пэтерсон.
Их взгляды встретились, и он снова испытал желание.
—Кто ты? — спросила Софи.
—Меня зовут Костас Паламидис. Я должен обсудить с мисс Пэтерсон срочное дело.
—Паламидис, — пробормотала девушка. — Я знаю это имя.
Она сдвинула брови.
—Я только что прилетел из Афин. Мне необходимо немедленно поговорить с мисс Пэтерсон.
Он не стал добавлять, что это вопрос жизни и смерти. Слишком личный, и слишком конфиденциальный, чтобы сообщать о нем незнакомым людям.
—Афины? — Она сузила глаза. — Это ты звонил. — Он увидел, как ее замешательство сменилось гневом. Она поставила на стол кружку кофе. — Ты оставлял сообщения на автоответчике.
Он кивнул.
—Сообщения, на которые я не получил ответа...
—Ты, ублюдок... — прошипела она, так быстро вскочив на ноги, что перевернула стул. — Теперь я знаю, кто ты! Ты можешь сейчас же уйти. Я хочу, чтобы ты отсюда убрался!
—Я никуда не уйду. Я приехал, чтобы поговорить с Кристиной Лиакос или Пэтерсон. И я не уйду до тех пор, пока не поговорю с ней.
На лице девушки появилось выражение боли. У нее вырвался истерический смешок.
—Что ж, если вы не ясновидящий, вам придется долго ждать, мистер Паламидис. Вчера я похоронила мою мать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Софи свирепо смотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.
Черт возьми! Если бы она знала, кто он, когда открыла дверь, то захлопнула бы ее перед носом этого красавца!
Как он посмел прийти сюда на следующий день после похорон ее матери и расположиться, как дома? Софи пристально посмотрела на кружку, которую он держал в руке. Ей захотелось выбить у него эту кружку. Она представила, как горячий кофе выплеснется на его белоснежную рубашку, представила его гневное лицо...