— Да?

Кэтлин скользнула растерянным взглядом по террасе, и ее внимание привлекла чем-то неуловимо знакомая фигура высокого джентльмена в годах, целовавшего руку леди Норкрофт. Даже издалека было заметно, что он из тех мужчин, от которых умные женщины должны, но не в силах держаться подальше. Взяв хозяйку дома под руку, он повел ее танцевать, и Кэтлин увидела его лицо. У нее перехватило дыхание — это был ее дядя Малькольм.

— Так что же вы вспомнили? — подсказал Оливер.

— Играют мой любимый вальс, — поспешно ответила Кэтлин, чтобы отвлечь внимание Оливера. Как здесь оказался дядя? Она должна как можно скорее с ним поговорить.

— Надо запомнить. Потанцуем?

Кэтлин радостно согласилась, надеясь поближе подобраться к дяде и леди Норкрофт.

— Что же вы мне хотели рассказать? — спросил граф, когда они закружились среди других вальсировавших пар.

— Ничего, — покачала головой Кэтлин, высматривая Малькольма.

— Похоже, вы думаете о чем-то своем.

— Вовсе нет.

— По моим наблюдениям, музыка часто навевает воспоминания — о месте, где ее слышал, о людях, которые при этом были, или о каких-то обстоятельствах.

— Как любезно с вашей стороны, — невпопад вырвалось у нее.

— Наверное, мне лучше помолчать, — сухо заметил он, — чтобы не мешать вам вспоминать.

Танец закончился, а Кэтлин так и не нашла Малькольма.

— С вами все в порядке? — озабоченно спросил граф, проводив ее к краю танцевальной площадки.

— Да-да, я только немного устала, — успокоила она его. — Не принесете ли мне пунша?

— Разумеется, — кивнул он, внимательно заглянув ей в глаза, и направился к столикам с напитками.

Кэтлин опять принялась вертеть головой, ища дядю. Куда же он подевался? Снова заиграла музыка.

— Могу я пригласить вас на танец? — послышался сзади знакомый низкий бархатистый голос.

Кэтлин развернулась — перед ней стоял тот, кого она так отчаянно искала.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила она.

— Не такого приветствия я от тебя ждал, девочка моя.

— А я не ожидала тебя здесь увидеть.

— Похоже, нам надо многое сказать друг другу. Потанцуем и поговорим?

— Не говори ерунды, какие уж теперь танцы, — отрезала Кэтлин, ища взглядом Оливера — тот остановился с кем-то поговорить и наверняка не заметит ее краткого отсутствия. — Мне действительно есть о чем тебе рассказать, но только в другом месте, где нам не будут мешать.

— Ты всегда была излишне требовательной, — ухмыльнулся Малькольм.

Проведя его через зал, она буквально втолкнула незваного визитера в гостиную и потребовала:

— Теперь рассказывай как на духу, что ты здесь делаешь.

— Как что? Приехал тебя спасать, — хмыкнул граф Дамливи, рассматривая портрет над камином.

— Меня не нужно спасать, со мной все в порядке.

— Я слышал совсем другое.

— Что именно? И главное, от кого?

— Вы с Ханной сами виноваты, — упрекнул Малькольм. — Уехали и как в воду канули. Я с самого начала был против вашей поездки вдвоем, без сопровождения. Я должен был поехать вместе с вами.

— Значит, тебя послала за мной бабушка?

— Мы с ней обсуждали, что делать. Знаю, ты не любишь, когда я сую нос в твои дела, но…

— Ты все же приехал.

— Пойми, со дня твоего отъезда прошло уже две недели, а мы не получили от тебя ни строчки. Вот я и отправился в Лондон. Вообрази мое изумление, когда я не нашел в условленном месте ни тебя, ни Ханны.

— Это не моя вина.

— Знаю, знаю. Определить место, где обретается Ханна, не составило труда, — криво улыбнулся дядя. — Вот я и поехал к лорду Дарлингтону.

— Ты виделся с Ханной? Что она сказала?

Опершись спиной на каминную полку, Малькольм скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на племянницу, как в детстве, когда ее приводили к нему после шалости.

— Она поведала мне о своем абсурдном плане, — ответил он, — и о том, что ты отказалась в нем участвовать, после чего Ханне, по ее словам, пришлось взять все в свои руки.

— Каким образом?

— Предупреждаю, тебе это не понравится.

— Мне уже не нравится, но я хочу слышать правду, дядя.

— Она прибегла к колдовству.

— Нет, я не верю, не верю. — Она заходила по комнате. — Это просто абсурд.

— Ты веришь в родовое проклятие и не веришь в колдовство?

— Да, но это совсем разные вещи. То, что случилось в нашей семье и, как я узнала, в семье Оливера, убеждает меня, что проклятие существует. Кто-то должен с ним покончить, и этот кто-то — я.