— Ну, в таком случае, все уже, считай, закончилось, — тихо сказал Уокер.

— Чорта с два! Кирби Смит все еще держится в Миссисипи. [3] У нас земли хватит на несколько Вирджиний.

— А людей-то хватит?

— Что, складываем ручки?

— Знаешь, я просто очень сильно устал, — он продолжал массировать рукой колено под столом.

— Устал или струсил?

— Сделай одолжение, оставь меня в покое.

— Я задал тебе вопрос.

Лицо Уокера стало жестким:

— Беквит, скажи-ка мне, где ты был все эти четыре года? В дель Норте? Или один раз выбрался в Таскозу? Ответь мне: что такого ты сделал, чтобы заявлять, что ничего не боишься?

Через некоторое время он сказал:

— У меня колено не двигается.

— Это плохо, — ответил Беквит.

— Да всё плохо.

— Ты не ответил мне, — сказал Беквит, — что ты собираешься делать?

Уокер допил бренди.

— Убить его, — сказал он коротко.

Он снял комнату в гостинице и, едва зайдя, рухнул на койку, не раздеваясь — скинув только сапоги и куртку. Наплечную кобуру он повесил в ногах на спинку кровати, правда револьвер вытащил и положил рядом. Он заснул почти сразу, не думая о Беквите, агенте конфедератов, который никогда не участвовал в боях, или Макгрейле, которого необходимо было убить, поскольку он был важным офицером-янки. Он думал о дочери Рибсона Барбаре — но не больше чем пара минут.

Когда он проснулся, было раннее утро. Еще не успев открыть глаза, он почувствовал, как закоченело его колено. Можно было даже не шевелить ногой — он и так знал, что оно распухло. Когда он поднял ногу, пульс отозвался в ней сильной болью.

То же самое колено, что и год назад. Нет, поправил он себя. Битва при Йеллоу-Тэверн [4] была одиннадцать месяцев назад. Рота техасских добровольцев, приданная кавалерии Джеба Стюарта. Оборона Ричмонда.

Они вполне могли остаться на редутах и выждать, но это было не в характере Стюарта. Он повёл своих молодцов на солдат Шеридана, и те рванулись вперёд, размахивая саблями — вылетев аккурат на уитвортские пушки, которые янки захватили ранее и развернули на наступавших. И это было еще полбеды. Стюарт не учел, что Шеридан — это не то же самое, что Макклеллан. [5]

Уокер вновь вспомнил, как падал смертельно раненный Стюарт, с пробитыми пулей легкими, как потом рухнула его лошадь. Он сам был в сознании только потому, что ногу терзала невыносимая боль.

Именно тогда, в госпитале Ричмонда, с ним заговорил какой-то гражданский и начал задавать странные вопросы, что он думает о том, о сём, ну и, в конце концов, свел разговор к солдатам в гражданском. «Шпионаж?» — спросил тогда Уокер. Называй это как хочешь, ответил тот тип. Воевать можно по-разному.

Его выбрали потому, что он был из Техаса, неплохо говорил по-испански и его послужной список был безупречным. Спустя три месяца он уже был в Пасо дель Норте и работал на организацию Беквита, которая закупала оружие для Конфедерации. Эд Рисдон служил у них проводником. Он пятнадцать лет торговал по всей территории, от Чихуахуа до Соноры, знал каждую тропинку и проводил их караваны. Примерно раз в месяц.

Его дочь, Барбара, ожидала их в дель Норте — уделяя особое внимание Лу Уокеру. Все то время, что Уокер не был в поездке, они проводили вместе.

Как-то раз, около двух недель тому назад, Беквит сказал ему, что с Макгрейлом надо покончить. Хотя он командовал всего двумя ротами «синепузых», вреда от него было на целую гору — пополнения в живой силе и провиант беспрепятственно уходили на восток. И с этим пора было кончать.

Странный человек этот Беквит, подумал Уокер. Он был настоящим фанатиком «Дела Конфедерации», хотя ни разу в жизни не забирался восточнее Веллингтона. То-то и оно, сказал себе Уокер. В том-то всё и дело. Он не знал ни что такое Глушь, ни Колд-Харбор, ни Йеллоу-Тэверн. [6]

Утро начало переходить в день и Уокеру захотелось есть. Но его тело ныло после вчерашнего и он остался в постели, время от времени покуривая сигареты; он старался не шевелить ногой и не думать о колене.

Он опять было задремал, как в дверь постучали. Уокер резко сел на койке и тут же скривился оттого, что мышцы на ноге немедленно отозвались болью.

— Кто там? — его рука легла на рукоятку револьвера.

Из-за двери отозвался женский голос.

Он встал с койки, дохромал до двери, открыл её, и девушка тут же упала к нему в объятия. — Барбара… — только и успел он сказать, потому что в следующую секунду она закрыла ему рот своим поцелуем. Наконец он втащил ее в комнату и закрыл дверь.