— Джон, добрый день, это я, Энн. Я совсем забыла, что ты должен быть за границей, и набрала номер случайно, — заговорила она. — Что случилось, вы не поехали?

— Мы никуда не поехали! Питер катался на роликах и сломал руку, — уныло произнес Джон, и Энн подумала, что голос его совсем не похож на тот сухой и деловитый, которым он в последнее время разговаривал с ней.

— О, как жаль. Бедный мальчуган. Но надеюсь, он немного утешился, получив рождественские подарки, — сказала она.

— Ремень ему, а не подарки, — зло проговорил Джон. — Ну что, тетя Мириам приехала?

— Да, распаковывает вещи. Мы встретились у подъезда. Я уезжала на два дня из Лондона, Джон. Я ездила в Лорел-Лодж и ночевала тем, — сказала Энн самым естественным тоном.

В трубке возникла короткая пауза, затем Джон проговорил настороженно и недоверчиво:

— Ты — ночевала в Лорел-Лодже? Могла бы поставить меня в известность.

— Это вышло непреднамеренно, Джон. Я была приятно удивлена. Дом в приличном состоянии. Видимо, вы с Лили наведываетесь туда.

Джон закашлялся, она подождала, пока приступ пройдет, и продолжила:

— Я, знаешь ли, подумала, что нам не стоит его продавать. По крайней мере, в ближайшее время. Дом нам еще пригодится, правда? Я скоро пойду работать, так что вопрос с деньгами уже не стоит так остро. Поздравляю тебя с Рождеством, Джон, желаю счастья. Привет Лили и детям, а Питеру скорейшего выздоровления. А теперь прости, меня зовет тетя Мириам.

Тетя Мириам и правда окликала Энн из кухни.

— Энн, у тебя абсолютно пустой холодильник! Разве нельзя было запастись к моему приезду хотя бы какими-нибудь продуктами? Ты вся в отца, та же беспечность!

— Я сейчас схожу в магазин и куплю все, что нужно, — сказала Энн и быстро принялась натягивать куртку.

Тетя не успела выйти из кухни, как Энн, схватив в охапку Глостера, уже бегом спускалась по лестнице. Едва она вышла из дома, как поняла, что она все равно вышла бы на воздух — ей вдруг остро захотелось остаться одной. Долг был выполнен, звонки сделаны, теперь предстояло подумать о главном.

Энн вытащила из кармана поводок, прицепила к ошейнику Глостера и медленно двинулась вниз по улице. Итак, Ричард уехал. Может быть, он испытал облегчение оттого, что появилась тетя Мириам и избавила его от тягостного объяснения. Видимо, ничего утешительного он сказать ей не мог. Вот все и вернулось на круги своя. Иначе и быть не могло.

Она прокрутила в голове весь набор фраз, которыми обычно мучила себя. Она скучная и неинтересная и не способна увлечь мужчину. Что и требовалось доказать. Вот и все. Сказка кончилась, не успев начаться.

Энн почувствовала, что вот-вот заплачет, — так стало пусто и холодно внутри. Но это никуда не годится, ведь на улице мороз, слезы превратятся в ледышки и повиснут на ресницах. Она торопливо вошла в магазин, подхватив Глостера на руки и запахнув курткой — больше она его не оставит снаружи.

Медленно побрела она между полок. Можно сделать запеченную рыбу, салат с авокадо. К чаю она испечет пирог с вишневым джемом. Положив продукты в корзиночку и повесив ее на локоть, она направилась к кассе. Кассирша покосилась на Глостера и ничего не сказала — наверное, ради Рождества.

Энн вышла на улицу и так же медленно двинулась обратно. Все кончено. Единственный мужчина, которого она смогла полюбить, решил, что она не стоит его внимания. Больше она никогда в жизни не будет счастлива так, как тогда, когда мчалась с Ричардом в машине навстречу неизвестности. Ее поездка была праздником, который она запомнит навсегда. Наверное, ей следует быть благодарной судьбе за то, что она все-таки дала ей возможность встретиться с ним. Ведь она полюбила его навсегда, и пусть они больше никогда не увидятся, она всегда будет всей душой желать ему счастья, и тепла, и любви...

Глаза Энн застлал какой-то туман. Она сердито вытерла их платком. Вдруг сбоку раздался слабый дребезжащий голосок:

— Здравствуйте! Вы меня не помните? А я сразу вас узнала.

Энн повернулась и вгляделась — рядом остановилась маленькая старушка, закутанная в восточную шаль с длинными кистями. На поводке она держала щенка манчестерского терьера, и, прежде чем он и Глостер успели обнюхать друг друга, завиляв хвостиками, Энн вспомнила. Ну конечно, это мисс Мак-Дин, та самая старушка, которая увела Глостера от магазина.

— Я помню вас, мисс Мак-Дин. Поздравляю вас с Рождеством.

— И я вас, и желаю вам и вашему мужу большого счастья! — воскликнула старушка. Энн изумленно открыла глаза, а мисс Мак-Дин продолжала: — Как я вам благодарна, не переставая молю Бога о вас. Ну и добрый человек ваш муж, деточка. Тем вечером я сижу и горюю о моем Даффи, а он звонит в дверь и приносит мне это чудо. — Она любовно взглянула на толстенького черного щенка, который норовил лизнуть Глостера в морду. — Он сказал, что это подарок на Рождество. Я была просто на седьмом небе от счастья. Я назвала его Даффи Второй.