— Боюсь, это касается лишь меня и Мартина.

Селина почувствовала острое разочарование, пронзившее ее подобно ножу, — но лишь на мгновение, ведь девушка знала, кто он такой. Все, что ей было о нем известно, говорило о его испорченности, но какой-то упрямый внутренний голос спрашивал, а так ли это. Доминик считал Адама злейшим врагом — так почему же она должна подвергать его слова сомнению?

— В таком случае мы зашли в тупик. Боюсь, не сумею помочь вам, мистер Тюдор.

Она ни за что не скажет этому порочному типу, как позвонить Мартину и где он сейчас находится. Она защитит своего дядю любым доступным ей способом. Тем более Мартину необходимо избегать стресса и беспокойств, а Адам Тюдор только и сможет, что вызвать у дяди второй приступ.

— Почему столь официально, Селина? Мы вполне уже можем перейти на «ты». После тех страстных объятий, доставивших немалое удовольствие нам обоим, не так ли?

Он направился к ней, Селина заметила уже знакомый ей блеск глаз и догадалась о его намерениях. Он собирался сделать то, что вряд ли понравилось бы ей. Либо, поправила она себя, желая всегда быть честной с самой собой, то, что может уж слишком ей понравиться.

— Я потороплю Мэг с кофе. До своего ухода вы успеете выпить чашечку.

Последнюю фразу она произнесла скороговоркой и поспешно покинула комнату. Затем прислонилась к закрытой двери, чтобы прийти в себя. А заодно и решить, как бы попросить экономку остаться, после того как та принесет кофе. Что же сказать, как объяснить, что ей страшно оставаться наедине со своим гостем? И Селина заторопилась на кухню.

Нет, просить Мэг о помощи — не самая лучшая идея, подумала Селина, когда экономка, поджав губы, поинтересовалась:

— Уже все съели? — подразумевая множество блюд, которые она наготовила и которые Селина почти и не попробовала.

— Мы ждем кофе. Я отнесу поднос в столовую.

Я и сама в состоянии попросить Адама Тюдора уйти, уверяла себя девушка. Не надо впадать в панику из-за того, что он посмотрел на нее так, будто опять собирался поцеловать. Она вполне способна с ним справиться. Ей нередко доводилось отшивать чересчур настойчивых поклонников, не прибегая к чьей-либо помощи. Мэг, возможно, просто не поймет ее, а объяснять что-то Селина была не в состоянии. Куда лучше промолчать и стерпеть обидчивость пожилой женщины.

— Ну и несите. — Экономка грохотала кастрюлями. — А я пойду приготовить постель в одной из гостевых комнат для вашего друга. Воспользуется он ею или нет — вам решать. Но будет лучше, если я приготовлю ее и предложу остаться — просто из вежливости, хоть мне это и не по душе.

— О чем ты говоришь?

Селина с шумом поставила кофейник на поднос. Мэг никогда не стеснялась говорить то, что думает. Но все привыкли считаться с ее желаниями и — иногда — капризами, потому что знали: она готова жизнь отдать за каждого из них, если понадобится. Однако на сей раз язвительность экономки перешла все границы, и Селина процедила:

— Если я тебя правильно поняла, ты…

— На воре и шапка горит! — Мэг высоко вскинула голову. — Как можно приглашать приятеля, когда ваш бедный дядя борется за жизнь, ваша тетя места себе не находит от беспокойства, а ваш брат работает с утра до ночи, стремясь поддержать дела фирмы!

— А я ухватилась за Богом посланную возможность, чтобы предаться вакханалии! — саркастически продолжила Селина, рассердившись на экономку. — Это деловая встреча, я же говорила тебе.

А Мэг только ухмыльнулась:

— Я не слепая. Все вижу.

Вспомнив о жарких объятиях Адама, Селина не нашлась, что ответить в свое оправдание. Она ведь не сумела остановить его, а Мэг застала их в самый неподходящий момент.

Пытаясь стереть из памяти поцелуи Адама, Селина, недовольно нахмурившись, предупредила Мэг:

— Никаких вопросов мистеру Тюдору о том, останется ли он на ночь. Уйдет, как только выпьет кофе.

Селина поставила на поднос сливки и сахар, ее руки тряслись от раздражения. Однажды кому-нибудь придется напомнить Мэг, кто платит ей жалованье!

— Если он не останется здесь, я не знаю, где он будет тогда ночевать, — проворчала экономка, чувствуя, что зашла слишком далеко. — Я ведь сказала вам про снегопад. Вашему гостю удастся выйти на улицу, лишь когда кончится метель. А сейчас вряд ли, взгляните сами.

Селина недоверчиво посмотрела на экономку. Мэг шагнула к окну и отдернула занавески:

— Убедились?

Что могла она возразить? Зарешеченные фонари раскачивались от ветра и снегопада, блестящего белизной и дразнящего великолепием кружащихся липких хлопьев, которые неутомимо сыпались с холодного ночного неба.