В метрических книгах XX в. фамилию Ивана Леонова Журина продолжили его сын Яков и внук Сергей Яковлев. В 1922 г. в Именном списке граждан с. Зюзина записана семья С.Я. Журина, 41 года, с женой и четырьмя детьми. В крепком хозяйстве было 2 1/2 десятины земли, лошадь и корова – 4 1/2 платежных пая подоходного налога на сумму 12 150 тыс. руб. в дензнаках 1922 г. [698] И в 1927 г. Сергей Яковлев оставался крепким хозяином – платил 18 руб. налога самообложения [699] . На фронтах Великой Отечественной войны остались четверо родственников Сергея Яковлевича: два брата, сын и племянник.

В 21-м дворе в деревянном доме жил Василий Иванов Чучин, 40 лет, с женой. Эта семья тоже происходила из Заварзиных: они были потомками Леонтия Заварзина, о котором я говорила выше (см. 16-й двор). Так вот, его два старших сына – Степан и Федор больший – поселились в отдельном дворе до 1811 г. Степан Леонтьев умер в 1815 г., не оставив потомства. А у Федора Леонтьева большего (ум. 1811) выросло три сына – Василий, Иван, Степан. У Василия (ум. 1830) остался пасынок Егор Тимофеев (сын жены Василия Аксиньи Федоровой от ее первого брака). В первом браке она была женой Тимофея, сына Леонтия Прокопьева сына Вавилина, двор которого в то время находился по соседству с двором Степана Леонтьева. Тимофей умер в 1810 г., и Аксинью Федорову с полугодовалым Егором выдали замуж за Василия, старшего сына их соседа Федора Заварзина, хотя она была на 10 лет старше жениха.

В метрических книгах 1817, 1820, 1823 гг. Василий Федоров при рождениях его детей был записан Ребовым, в 1819 г. Аксинья Федорова была записана как жена Василия Федорова Ребова. Младший брат Василия Иван Федоров в 1818 г. при бракосочетании с Евдокией Тимофеевой тоже был записан под фамилией Ребов (ребой – искаженное произношением слово «рябой»). Возможно, Федор Леонтьев, отец Василия и Ивана, был рябым, и прозвание перешло на детей. Но это прозвище в те годы не переросло в фамилию.

В 1830 г. Иван взят в рекруты, и у него осталось две дочери и два сына – Егор и Василий. При 9-й ревизии (1850) старший, Егор Иванов, уже женатый, став дворовладельцем, взял фамилию Чучин (у Даля, чуча – чудь, чучело). Уже после 10-й ревизии семья Егора Иванова отселилась в отдельный двор, который в перечне Переписи 1869 г. значится 27-м двором (см. ниже). Стал Чучиным и младший Иванов сын Василий, уже при 10-й ревизии (1858). Эту фамилию продолжили в 1900-х гг. потомки Василия Иванова. Его внук Иван Иванович и правнук Григорий Иванович Чучины погибли на фронте. А вот пасынок Василия Иванова Егор Тимофеев, хоть и не был по крови Заварзиным, продолжил родовую фамилию отчима. И в 10-й ревизии, уже живя в своем дворе, записался Заварзиным (см. 36-м двор).

В 22-м дворе в деревянном доме жил Лука Васильев Морозов, 56 лет, с женой, но без детей. Это сын Василия Анисимова Гусева, о происхождении которого я писала выше (см. 10-й двор). Анисим Александров Гусев, отселившись в отдельный двор уже после 5-й ревизии (1795), умер в 1810, 50 лет от роду. И во дворе остался его женатый сын Василий, у которого за два месяца до смерти отца родился первенец Дмитрий. Этот ребенок не прожил и году, а следующий, Еким, родился лет через пять. В метрической книге 1817 г. Василий Анисимов дважды – при рождении сына Луки и при смерти 3-летнего сына Екима (Иоакима) – записан под фамилией Бурцов (у Даля, бурец – бурый, серый мужичок, сермяжник). Однако в ревизских сказках его по-прежнему записывали Гусевым. Он прожил более 70 лет. Почему Лука после его смерти поменял фамилию и стал Морозовым, неясно. Продолжения эта ветвь не имела.

В 23-м дворе в каменном доме жил Иван Петров Корчагин, 70 лет, и четверо его семейных сыновей: Иван, Андрей, Василий, Яков. Иван Петров – внук Ивана Андреева Маторина, о котором я писала выше (см. 11-й, 12-й дворы) и который поселился отдельно от своего отца до 5-й ревизии. Вскоре Иван Андреев Маторин разделил свою семью: сам со старшими сыновьями Павлом, Степаном и Василием отселился, а младшего Петра оставил в своем новом каменном доме. Петр Иванов в 6-й ревизии (1811) записан под фамилией Маторин, в 7-й ревизии (1816) – уже Хромов.

Фамилия эта писалась по-разному – то Храмов, то Хромов. Но когда в одной из метрических книг я встретила ее написание в родительном падеже – Хромаго, то поняла, что исходным является слово «хромой», а дети его, следовательно, дети Хромого. Возможно, именно Иван Андреев Маторин имел это прозвище, и все его сыновья в 1816 г. взяли фамилию Хромовы. Но позже все они вновь поменяли фамилии. Петр Иванов в 1850 г. стал Корчашкиным (у Даля, корчажка – калека со скорченными членами). Впрочем, это понятие близко с предыдущим: может, и хром был Иван Андреев оттого, что нога скрючена. Его сын Иван Петров слегка облагородил фамилию – стал Корчагиным. Потомки его сохранили фамилию, хотя двое из них – Корчагины Николай Алексеевич и Павел Иванович – погибли на фронте.

В 24-м дворе в деревянном доме жил Ефим Алексеев Корьёв, 34 лет, его жена Александра Иванова, 24 лет, и дети – дочь и три малолетних сына: Александр, 8 лет, Николай, 4 лет, и 2-летний Гаврила. О происхождении фамилии я написала, говоря о 16-м дворе, где жил брат Ефима Алексеева Василий. У Ефима после Переписи 1869 г. родилось еще два сына – Алексей и Василий.

Известен был в селе Николай Ефимович Корьёв. Когда произошла Февральская революция 1917 г., в Зюзинской волости был избран Волостной совет крестьянских депутатов. Н.Е. Корьёв стал членом Исполнительного комитета. В августе 1917 г. был создан Зюзинский волостной земельный комитет, который должен был заняться выработкой плана земельной реформы, которая намечалась в Московском уезде. Н.Е. Корьёв вошел в состав Земельного комитета, а 10 октября 1917 г. был избран его председателем [700] . В середине 1918 г. произошло перераспределение волостей Московского уезда, Зюзинскую волость объединили с Царицынской и Нагатинской, и зюзинские волостные органы были упразднены. Но в селе избрали сельсовет, а Н.Е. Корьёв был его секретарем в течение нескольких лет.