В феврале 1943 г. по всему Союзу проходил декадник помощи семьям красноармейцев. «Прикрепим звеньевых к десятидворкам, – предложил председатель колхоза на правлении. – Необходимо узнать положение в каждой семье, кому чего не хватает. От этого зависит наша дальнейшая победа над проклятым врагом». Набралось 11 десятидворок. Десятидворки использовали с тех пор по многим разным случаям при необходимости собрать сведения, налоги, передать информацию перед выборами, объявить срочный сбор.

Вскоре А.Н. Гусева рекомендовали председателем колхоза в село Коробово. (Вернулся он в Зюзино только в 1947 г.) А бригадиром 3-й бригады 1 марта назначили И.П. Комракова.

Чтобы посчитать, какой ущерб нанесла война колхозу в соответствии с решением райисполкома райсовета от 2 июня 1943 г. при колхозе организовали Комиссию по определению ущерба и убытков, причиненных немецко-фашистскими захватчиками. В ее состав вошли председатель колхоза В.И. Корнев, бухгалтер М.М. Симагина, председатель сельсовета А.И. Сковородова, члены колхоза П.И. Лунычев и агроном Н.К. Макарова. Всю работу по определению ущерба провели в срок. Акт был подписан 25 июня 1943 г., ущерб от разрушений в хозяйстве составил 847 540 руб.

1943 г. На перерыве в молотьбу ведет политинформацию комсорг Клавдия Хромченко, в 1-м ряду в центре сидит бригадир И.П. Комраков (с бородой)

Несколько позже были составлены акты по расследованию о причиненном ущербе жителям села, пострадавшим при бомбежке в ноябре 1941 г. Заявления о причиненном ущербе поступили от Т.М. Баевой (д. 11), П.Е. Булкиной (д. 20), М.З. Захарова (д. 13) и А.М. Бычковой (д. 19). В сельсовете была создана комиссия в составе председателя сельсовета А.И. Сковородовой, членов комиссии Н.Н. Крумбольдта, Н.К. Макаровой, Е.И. Тихоновой, М.А. Левитина. В присутствии граждан села Зюзина Т.А. Евдокимовой и Н.З. Чумаковой 14 октября 1943 г. были составлены четыре акта, в которых были перечислены: дом, двор и различные ценные вещи в доме, которые были разрушены при взрыве бомбы. Ущерб составил: у Т.М. Баевой – 28 181,80 руб., у П.Е. Булкиной – 22 873 руб., у М.З. Захарова – 7510 руб., у А.М. Бычковой – 17 104,80 руб.

При составлении таких актов по различным селениям района оказалось, что при бомбежках 1941 г. во многих селениях пострадали 1, 2 или 3 двора. Только в селе Борисове в ночь с 21 на 22 июля от мощной фугасной авиабомбы пострадали сразу 39 дворов, а в селе Ясеневе в разные дни августа и ноября от нескольких бомб пострадали 12 дворов [893] .

Потерянное при эвакуации стадо постепенно восстанавливалось. Сначала купили быка (в обмен на 5 овец и 10 кур) для случной кампании – ведь у членов колхоза осталось 53 коровы. В колхозном стаде и во дворах появились телята. И летом 1943 г. зюзинские колхозники выделили в фонд помощи разграбленным районам нескольких телят.

В июле 1943 г. Братеевский колхоз выступил с обращением по сверхплановой сдаче продукции для Красной Армии. И Зюзинский колхоз, приняв вызов, решил отчислить по 3 тонны с гектара в фонд Красной Армии.

1943 г. На покосе без мужиков. 1-й ряд (слева направо): Т.П. Князева, М. Козлова, приезжая жиличка Колпаковых; 2-й ряд: Е.А. Бычкова (урожд. Корьёва), М.И. Сорокина (урожд. Комракова), А.П. Князева, женщина с прозвищем «мать колдуна Вовки»

1943 г. С большим напряжением давалась колхозникам сверхплановая сдача картофеля государству, но фронт требовал давать больше продуктов. Обозы шли на Москворецкую базу. На первой телеге стахановцы В.Е. Корнев и К.С. Журина

С уборкой картофеля торопились: по прогнозу метеорологов, осенью 1943 г. ждали ранних заморозков. И несмотря на то, что несколько колхозников не выходили на работу, уборку завершили в срок. В конце уборки решили отчислить картофель от колхозников в фонд обороны – по 1 кг с каждого трудодня. Но через несколько дней оказалось, что нужно сдать дополнительно еще по 0,5 кг с каждого трудодня. «Откликнемся все как один, чтобы помочь Красной Армии, – призывал В.И. Корнев на собрании колхозников. – Наша Красная Армия сильна нашей поддержкой, она крепко бьет немцев. Я, например, даю в помощь Красной Армии 1000 кг картофеля». Колхозники откликнулись. В помощь Красной Армии и освобожденным районам решили дать еще по 0,5 кг картофеля с трудодня. «Мы с честью справились со всеми сельхозработами, – радовалась агроном Макарова. – Окончание работ надо отметить, тем более что наш праздник День урожая совпадает с великим праздником Октябрьской революции». «Несмотря на все трудности, колхоз выполнил все обязательства перед государством, – отчитывался директор школы Н.Н. Крумбольдт. – Выплатили и все недоимки 1941–1942 годов». Крумбольдт знал, что говорил. Он ведь с февраля 1941 г. являлся и председателем ревизионной комиссии колхоза. На праздничный вечер отчислили 50 тыс. рублей и на премирование 35 лучших колхозников – свыше 30 тыс.

«Я работаю бригадиром животноводов с 1934 г., трудно приходилось поднимать фермы, которых не было, – выступил П.И. Лунычев. – Но война нас подвела очень крепко. И все же мы не падали духом. План по животноводству выполнили и будем выполнять». Все награжденные в своих выступлениях обещали в следующем, 1944 г. работать еще лучше, «чтобы как можно быстрее разбить врага».

А после праздника – новые отчисления: в стране появилось много инвалидов Отечественной войны. Возвращались раненые и в село Зюзино. «Мы, безусловно, должны им помочь, – просил Корнев, – а для этого нужно отчислить продукцию в особый фонд. Я предлагаю отчислить 2 тонны картофеля в этот фонд, и для школы 1 тонну» [894] .

В январе 1944 г. решили послать людей в Верейский район, чтобы построить 2 дома. «Это для людей, пострадавших от немцев, – объясняла на правлении председатель сельсовета А.И. Сковородова, – для таких же колхозников, как мы. Они живут в землянках в ужасных условиях». Тогда же в правление с просьбой о помощи обратился инвалид войны Григорий Александрович Заварзин. Ему выделили 2 пуда муки, валяные сапоги и 500 руб. денег.

Чтобы сохранить появившихся телят, их закон трактовали в сельсовете и раздали колхозникам, не имеющим коров, а остальных сдали в освобожденные от оккупантов районы.