Через десять лет в числе детей знатных особ князь Александр отбыл в Амстердам для обучения мореходным наукам, сиречь навигации. Уже в 1712 г. навигаторы, закончившие навигацию, перешли к практике на иностранных кораблях [477] . Навигаторами в отчетах царю Петру князь И.Б. Львов называл всех обучающихся. Князь Александр Прозоровской за два года побывал в нескольких плаваниях: до Гамбурга и обратно в Голландию, на роттердамском корабле на крюйсе и четыре раза к Архангельску и назад в Голландию [478] .

Возможно, еще до отъезда в Голландию на обучение (прибл. 1704–1705 гг.) 20-летний стольник князь Александр Никитин сын Прозоровской, владевший тогда сельцом Рассудовом в Вяземском стане [479] , женился. Его первой женой была Прасковья Васильевна Леонтьева [480] . (Леонтьевы были в родстве с Нарышкиными. Один из представителей этой фамилии, генерал-поручик И.М. Леонтьев, двоюродный племянник матери Петра I, прославился при захвате Перекопа и овладении Крымом в Русско-турецкой войне 1736–1739 гг.) С первой женой у князя были четверо детей: сын Александр больший, дочери Анна и Настасья, которые умерли в девицах, и Ирина [481] , которая замужем не была, а позже постриглась в Москве в Егорьевском монастыре. Сын родился уже после возвращения отца из-за границы – 7 июля 1716 г. [482] Дом князя тогда находился в приходе церкви Св. Иоанна Предтечи, что на Лубянке в Новой улице [483] .

Братья Александра Никитича, Владимир и Петр, родились от другого брака их отца – с княжной Марией Михайловной Голицыной. Они тоже служили в Семеновском полку. В Списке начальников и командиров лейб-гвардии Семеновского полка в 1717–1719 гг. значился подполковник флигель-адъютант князь Владимир Прозоровской. У Владимира Никитича к тому времени был уже сын Петр. А младший брат Петр Никитин сын был зачислен в полк рядовым лишь в 1718 г., как повелось, малолетним, и только через семь лет ему был присвоен чин фендрика (знаменщика, позже этот чин заменили чином прапорщика). В 1730 г. Петр уже подпоручик, а в 1732 г. в чине лейтенанта назначен адъютантом к генералу Бирону [484] .

После благополучного получения «данной» грамоты на санкт-петербургский дом Александр Никитич решил просить и маленькое, но самое близкое к Москве дядино владение – село Борисовское, Зюзино тож. Один, без братьев. В январе 1721 г. морского флота подпоручик князь Александр Никитин сын Прозоровской бил челом государю, просил пожаловать его дядиным подмосковным селом Борисовским, «в котором находится только одиннадцать дворов с принадлежащими к тому селу землями и угодьями» [485] .

Вероятно, подполковник флигель-адъютант князь Владимир Никитич к этому времени скончался, рядовой Петр начинал службу (сидя дома), а заслуги Александра Никитича стали весьма заметны.

Обучившись в Голландии морским наукам, Александр Никитич был там на службе. И по возвращении определен в российский морской флот подпоручиком. Несомненно, навигатор Прозоровской, вернувшись в 1713 г. домой после успешного обучения, должен был принять участие в кампаниях, которые Петр I провел на Балтийском море против шведских войск и флота: 1713 г. – при Гельсингфорсе, 1714 г. – при полуострове Гангут, в 1719–1720 гг. – при Эзеле, Стокгольме, Гренгаме. Петр I принимал непосредственное участие в этих кампаниях в звании подполковника и мог лично знать морского флота подпоручика князя Александра Прозоровского.

В 1719 г. русский парусный флот на Балтике составляли 23 линейных корабля, 6 фрегатов и 6 шняв при 1672 орудиях и 10 711 матросов и офицеров. Особое значение имел гребной флот, в котором было 132 галеры и более 100 лодок. К нему был приписан десант числом более 20 тыс. чел., в том числе Преображенский и Семеновский полки. И все операции против шведов начинались с высадки десанта с гребных галер, отвлекавшего шведские войска на себя. Малочисленные шведские гарнизоны, завидев русских, разбегались, не принимая боя. С галер десант нападал во время атак и на линейные корабли шведов, когда их брали на абордаж.

После кампании 1721 г., когда Петр I силой оружия принудил шведов подписать Ништадтский мирный договор, долгая Северная война закончилась, и за Россией закрепилось открытое настежь «окно в Европу» – выход в Балтику.

К концу царствования Петра I российский флот мог помериться силами с флотом любого морского государства. Он имел в строю 48 линейных кораблей, а галер и мелких судов – 787; всего экипажа на судах было без малого 28 тыс. чел. И в решении по челобитью князя Александра, полученном уже в конце февраля 1721 г., были отмечены заслуги навигатора перед государем: по указу государя и государыни «подмосковную вотчину село Зюзино, Борисовское тож, с принадлежащими к той вотчине владениями отдать родственнику его морского флота подпоручику князь Александру Прозоровскому для того, что он, князь Александр, в службе его царского величества обретается, а другим родственникам, которые хотя и ближе его, отказать, понеже они нигде не служат». Ту т же было указано «движимое имение ему не давать» (т. е. завещанные князю Александру 2000 руб.).

Впрочем, братья его тоже не получили деньги. Только в марте 1729 г. повзрослевший князь Петр Никитич решился просить императора Петра II: «По смерти дяди моего боярина князя Бориса Ивановича Прозоровского и княгини его по завещанию... велено в награждение дать нам трем братом князь Александру, князь Володимеру и мне князь Петру княж Никитиным детям Прозоровским по 2000 рублев человеку; и из нас брату нашему Александру пожаловано дяди нашего из недвижимого подмосковная вотчина село Борисовское, а брату моему Володимеру и мне ничего не пожаловано, и брат мой Володимер умре, а после ево остался сын наследник князь Петр, который со мной челобитчик...» [486] Результат этого челобитья неизвестен.