Книга С. Н. Зархия не является, конечно, научным исследованием, не охватывает всех участков работы Дзержинского на транспорте, но она документальна. Автор много работал в архивах, знакомился с научными трудами, записывал воспоминания современников Феликса Эдмундовича — железнодорожников и чекистов-транспортников, советовался со старыми большевиками. Кроме известных фактов, автор приводит много малоизвестных и неизвестных. Он использовал ряд документов, в том числе неопубликованных. И со страниц повести эти пожелтевшие от времени листки заговорили полным голосом, как живые свидетели деятельности Дзержинского на транспорте.

Художественный домысел литератора, что очень важно, не противоречит действительности. До сих пор в массовой литературе мало освещалась работа Дзержинского на транспорте. Книга «Наркомпуть Ф. Дзержинский» в значительной степени восполняет этот пробел.

Несомненной удачей автора является то, что он понял внутренний мир и характер Дзержинского и верно отразил его духовный облик. Жена, друг и соратник Феликса Эдмундовича — Софья Сигизмундовна с интересом читала отдельные главы этого произведения, которые публиковались в газете «Гудок». И, несмотря на свою высокую требовательность к литературе о Дзержинском, считала, что его облик отображен автором правдиво.

В книге с большой теплотой и проникновенно воссоздается образ великого труженика — наркома путей сообщения Феликса Эдмундовича Дзержинского, пламенного коммуниста-большевика, стойкого ленинца, человека мужественного, кристально чистого и гуманного.

Апрельский день 1921 года.

Когда председателю ВЧК Дзержинскому сообщили, что Ленин хочет его видеть, Феликс Эдмундович тотчас приехал с Лубянки в Кремль. Войдя в кабинет председателя Совнаркома, он заметил, что Ленин чем-то очень озабочен.

— Ну вот, — возбужденно обратился к нему Владимир Ильич, — снова на том же месте… Опять не выполнено постановление СТО [2] о хлебных перевозках. При таком состоянии железных дорог можно околеть с голоду, если хлеб даже лежит рядом… Все наши решения повисают в воздухе… Прямо-таки не везет нам с наркомами путей сообщения.

Дзержинский понимающе кивнул головой.

— Транспорту необходим партийный и политический руководитель, — продолжал Ленин, — чтобы возглавить железнодорожников и водников, от которых в настоящий момент непосредственно больше зависит судьба революции, чем от других частей пролетариата.

Владимир Ильич вышел из-за стола и, подойдя к Дзержинскому, добавил:

— Причем нужен такой руководитель, который сумел бы глубоко вникать в дело, принимать ответственные решения и проводить их в жизнь твердой рукой. Ну и, конечно, чтобы его ценили и уважали рабочие… Так вот вам, Феликс Эдмундович, придется взяться за наркомство по НКПС…

— Мне? — крайне удивился Дзержинский. — Почему я должен стать наркомом путей сообщения?

— Именно вы, Феликс Эдмундович. Более подходящей кандидатуры я не вижу… Это не только мое личное мнение. Я уже советовался в ЦК с товарищами… Вы же знаете, какое положение на транспорте. Давайте сядем, поговорим.

Долго уговаривать Феликса Эдмундовича не пришлось, и вскоре беседа перешла на практические темы — за какое звено ухватиться, чтобы транспорт скорее пошел в гору.

К себе на Лубянку Дзержинский вернулся, все еще находясь под впечатлением разговора с Лениным. Предложение пришлось Дзержинскому по душе, хотя он ясно представлял, какое невероятно тяжелое бремя берет на свои плечи.

Феликс Эдмундович позвонил Благонравову, начальнику транспортного отдела ВЧК, и попросил прислать папку с отчетами Наркомата путей сообщения.

…И вот эти материалы у него на письменном столе. Языком бесстрастных цифр рассказывали они о глубоких ранах, нанесенных железным дорогам сначала империалистической войной, а затем гражданской, которая велась главным образом вдоль путей сообщения.