— Мне нужно вооружиться?

«Да, и по возможности надень доспехи. У меня до сих пор остались шрамы от ее ногтей», — подумал Робби.

— Мы пойдем вместе. Это ее обескуражит.

— Что ты вообще в ней нашел?!

— Мне было скучно, — признался Робби, вставая.

Нужно как можно скорее покончить с этим испытанием.

— И я разгоняю твою скуку?

— Нет, Господи, конечно, нет! Это не одно и то же, и ты прекрасно об этом знаешь. Мне очень жаль, что она сюда притащилась. Представить не могу, что ей надо.

Долго гадать о причинах появления миссис Баррет им не пришлось. Едва они появились в комнате, она отвернулась от окна, у которого стояла, и вызывающе бросила:

— Я беременна от тебя, Робби. Что собираешься делать с этим?

Роксана ахнула и сделала шаг к двери. Но пальцы Робби сомкнулись на ее запястье. Игнорируя попытки Роксаны освободиться, он мягко спросил:

— Зачем вы сюда пришли?

— Тебя не было дома, а сплетники утверждали, что ты у графини. Я не хотела ждать.

— Когда родится этот ребенок?

— Это твой ребенок.

— Когда?

— В ноябре.

— В самом деле? Но зачем обращаться ко мне? Вы замужем.

— Бессердечный негодяй! — вознегодовала Роксана.

— Он и с вами поступит так же, миледи, — усмехнулась Кэтрин Баррет. — Он безжалостный мерзавец!

— Это не мой ребенок, Роксана. Поверь.

— Как оригинально.

— Позволь мне поговорить с ней, — тихо попросил Робби Роксану, не желая превращать и без того неприятную сцену в мелодраму. — Тебе нет нужды находиться здесь, Я все объясню позже.

— Прекрасно, — коротко ответила Роксана.

— Я сейчас поднимусь наверх.

— Можешь не спешить.

Она освободилась от его руки. Но Робби и не пытался задержать Роксану, вполне понимая ее гнев.

Как только дверь за ней закрылась, он воззрился на бывшую любовницу. Вопреки обычной манере одеваться она была в скромном сером платье. Правда, улыбка по-прежнему оставалась ослепительной.

— Мои комплименты по поводу этого спектакля и наряда тоже. Гостиная леди Килмарнок — идеальная декорация. Теперь можно не сомневаться: сплетни с молниеносной скоростью распространятся по городу.

— Ты прав. Я тоже так подумала, — согласилась миниатюрная блондинка. — Твоя новая истинная любовь, кажется, раздосадована. Придется тебе улещать ее своим обычным способом.

— Зачем вы сюда пришли? — Робби не собирался обсуждать с ней Роксану. — И объясните, чей это ребенок. Он не от меня. И мы оба это знаем.

— Но подумай, как трудно будет доказать твою правоту, дорогой Робби, тем более что в Шотландии полно рыжих мужчин.

— Макензи не хочет платить?

Робби всегда знал, что она не будет хранить ему верность, кроме того, миссис Баррет много лет встречалась с Макензи…

— Завязки от кошелька в руках его женушки, тем более что она богатая наследница.

— И я должен платить за ребенка Йена? Твой супруг, наверное, перестал выдавать тебе деньги на булавки?

— Можно подумать, этот старый скряга понимает, сколько такой женщине, как я, нужно денег. А у тебя их полно, дорогой! Ты и не заметишь потери! А если готов поделиться, я со своей стороны обещаю сказать графине, что произошла ошибка.

— Этого мне от тебя и надо.

— Только не задаром, дорогой.

— Тебе следовало заняться торговлей.

— Или стать адвокатом.

— Йену нравятся апартаменты, которые я тебе подарил? — язвительно осведомился Робби.

— Он находит их очень уютными, и ты не хуже меня знаешь, что для богатого человека эти расходы не больше обычного проигрыша в карты. Бедняжке Йену приходится вымаливать у своей скупой жены каждый шиллинг.

— Мне следовало бы добавить его к списку арендаторов.

— Буду более чем счастлива угодить тебе… любым способом, если желаешь, конечно.

— Не желаю. Послушай, я не собираюсь из-за тебя ссориться с графиней. Иди к Куттсу и объясни, сколько просишь. Но я требую письменного отказа от моего отцовства. Ты сказала, ребенок родится в ноябре? — спросил Робби, оглядывая ее пышную фигуру.

— Я не собираюсь выдавать свои секреты бесплатно, дорогой. Все расскажу позже.

Его связь с миссис Баррет была короткой: самое большее шесть недель, до отъезда в Голландию. Забеременей она от него, живот не мог бы выглядеть таким большим. И он ни за что не стал бы изливаться в столь продажное лоно, знавшее вторжения бесчисленного количества мужчин.