Он покидал болты в разные стороны, но ни других «электр», ни еще каких–то аномалий вроде «мясорубок» не обнаружил. Детектор тоже ничего не показывал. Правда, имелась вероятность, что тут засело нечто мелкое и не всегда фиксируемое, вроде «жадинки», но это уж как водится.

Он с силой метнул последний зажатый в ладони болт — для очистки совести, и тут в темноте что–то истошно взвизгнуло, как стеклом о стекло. И следом с неподдельным испугом взвизгнул Игорь.

— Кондор! Тут… кто–то есть…

— Сам знаю, — прошипел сталкер, ушей которого коснулся топоток множества когтистых лап и тихий свист. Скосив глаза, он обнаружил Игоря, водившего из стороны в сторону стволом. — А ну не двигаться! — рявкнул он — не хватало еще попасть под шальную пулю напарника, а то пальнет из подствольника — и нашпигует осколками так, что обоими пообедают те самые тушканы.

Он осторожно вытянул из разгрузки цилиндрик фальшфейера и рванул за нитку.

Когда в его руке засиял яркий белый огонек, тьма ответила жалобным и злым писком, и оба спутника увидели своих соседей. Можно было понять, что это крысы — хотя чем–то отличающиеся от привычных пасюков.

Твари, однако, не делали попыток напасть — напротив, пятились куда–то в углы. Обычные крысы Зоны — в отсутствие крысиного волка не очень опасные, — к тому же их тут мало.

— Мелкие они… — Игорь нервно усмехнулся. — Думал, они побольше.

— Малые, да удалые, — сообщил Кондор. — Не подарок, конечно… Но не самая опасная тут тварюшка. А вот если взять Темную Долину, где бункеры километрами и радиация зашкаливает — ну и аномалий до черта… Там, говорят, даже мыши простые размером с котенка… А эти не слишком опасны, но, повторяю, расслабляться не нужно: стайка таких может перерезать команду спящих вольных бродяг, как волк — овец. А ну! — он топнул ногой. — Я вас!

Крысы, не подтверждая свою грозную славу, поспешили ретироваться.

— Кондор… — опять встревоженно схватил его за плечо спутник. — Там чего–то блестит… И огонек…

Сталкер обернулся — и выматерился полушепотом. Действительно, в дальнем углу склада, рядом с грудой сгнивших ящиков, блестело что–то непонятное, сияющее биением тусклого огонька.

Вот фальшфейер погас, и непонятный блеск сгинул.

Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Кондор вытащил жменю болтов и гаек и приготовился уже было швырнуть их в направлении загадочного блеска, но внезапно замер с отведенной назад рукой.

Если это какая–то новая аномалия, то только Хозяева Зоны знают, чем закончится бросок.

— Кондор, ты чего? — В полутьме глаза Игоря блестели не хуже, чем у какой–нибудь нечисти. — Давай проверим. Может, показалось?

— Нет, на фиг не надо! — вдруг решительно опустил руку в карман сталкер, высыпая метизы. — Некогда, и еще болты тратить… Пошли наружу.

…Костер разгорался медленно и нехотя — очевидно поленья отсырели. Однако через пять минут сложенные «шалашиком» деревяшки все–таки занялись несуетливым пламенем. Сидя под навесом, они принялись перекусывать, беседуя о том о сем. Игорь время от времени поглядывал на проем складских ворот, видимо, вспоминая о хвостатых «квартирантах» и непонятном блеске.

— Может, проверим все же? — осведомился он наконец.

— Лучше не соваться, говорю, — бросил Кондор. — А то и в самом деле найдем… на свою голову. Аномалия — это дело такое: ты ее не трогай, и она тебя не тронет.

И принялся рассказывать, как в самом начале своей карьеры сдуру сунулся в одиночный поход.

И ему как будто повезло, буквально через пару часов он заметил в развалинах старой школы не что иное, как расположившиеся рядом два артефакта — «батарейку» и «медузу», вместе стоившие весьма неплохо. Жадность заставила его забыть об осторожности, и он не вспомнил, что там, где есть «медуза», могут встретиться и «трамплины»…

Когда в последний момент он что–то почуял, было уже поздно — для него стало полной неожиданностью исчезновение опоры из–под ног.

Антигравитация ударила с такой силой, что Кондора просто вынесло наружу, так что он, предварительно сломав оконную раму, вылетел в окно и упал с высоты второго этажа — а потом удар о землю выбил из него дух. Само собой, сработавшая аномалия задела его лишь краем, а то бы конец. Но когда он пришел в себя, то даже не мог вызвать помощь — ибо ПДА в лучшем противоударном корпусе, как ему обещал торговец, превратился в крошево. Так он и валялся с обеими переломанными ногами, ожидая появления мутантов, но, на счастье, его подобрал проходивший мимо Одноглазый, тогда еще носивший другую кличку, — как раз потерявший напарника. Он подобрал травмированного юнца, оттащил обратно в лагерь «Долга», затем еще оплатил лечение из своего кармана — и начал делать из Кондора человека…

— Я ему обязан жизнью — ну и всем прочим… — завершил свою повесть Кондор.

— Он был твоим другом? — осведомился Игорь.

— Почему был, он и сейчас жив: правда, в Зону уже не ходит. А насчет «другом»… Нет, пожалуй. Не знаю, кто как, но для меня основное правило жизни в Зоне — не заводить друзей. Ибо она рано или поздно заберет их у тебя, ну или тебя у них. Я однажды нарушил это правило, был у меня друг — Рогач: вот бы с кем тебе познакомиться… Умнейший человек был.

— Погиб?