В столовой, отделанной в светло-зелёных тонах, уже накрыли стол, и даже — к некоторому моему удивлению, — сидели гости. Я, признаться, начала сомневаться в их наличии, подумав, что Блэкхоук упомянул о них только для того, чтобы я поехала. Две пары, которых я смутно помнила с приёма в честь помолвки, имён которых не знала. Пришлось вежливо улыбаться, поддерживать разговор, в общем, играть благовоспитанную барышню, в душе страстно желая оказаться как можно дальше отсюда. Задумчивый, прищуренный взгляд Блэкхоука нервировал, и готова спорить на что угодно, он что-то задумал.

— Завтра приедут ещё несколько моих друзей, — хозяин дома отложил вилку. — А теперь, прошу простить, я ненадолго покину вас, — Блэкхоук посмотрел на меня. — Мисс Лорелин устала с дороги, я провожу её и вернусь.

С одной стороны, я сама собиралась под благовидным предлогом покинуть столовую, мне было совершенно неинтересно обсуждать светские сплетни и не замечать косых взглядов — конечно, я ж приехала без сопровождения, пусть и к жениху. Приличные молодые леди никогда не путешествуют без горничной. С другой, очень не хотелось, чтобы Блэкхоук провожал меня. Ладно, постараюсь не пустить его дальше порога спальни.

Мы снова поднялись на второй этаж, и остановились перед дверью в отведённую мне комнату. Я повернулась к жениху и твёрдо взглянула в голубые глаза.

— Благодарю за обед, милорд. Спокойной ночи, — и положила ладонь на ручку, собираясь войти.

— Не пригласите, мисс Лисичка? — в его голосе появились вкрадчивые нотки. — Не хочу упускать момент провести с вами наедине хоть несколько минут.

— Пока вы не имеете никакого права находиться в моей спальне, — я нахмурилась. — И не советую пытаться зайти силой.

— О, мы решили показать зубки? — его ладонь опёрлась на дверь рядом с моей головой.

Я вздёрнула подбородок, не опустив головы.

— Посмеете прикоснуться ко мне, я немедленно возвращаюсь в Лондон и разрываю помолвку, — негромко произнесла я. — И плевать на мою репутацию. Отцу уже всё равно, а уж мне тем более.

Блэкхоук несколько мгновений молчал, разглядывая меня, потом так же негромко ответил.

— Ты изменилась, маленькая мисс Карстон. Неужели смерть матери так на тебя подействовала?

Я позволила себе усмехнуться, снова вспомнив ночь с Учителем. О да, ты даже не представляешь себе, насколько сильно изменилась, и тебя ждёт очень неприятный сюрприз, когда я всё-таки вернусь в город.

— Я просто стала взрослее, милорд, — не желая больше ни минуты провести в его опасном обществе, я повернула ручку и поспешно зашла в спальню.

Некоторое время чутко прислушивалась, прижавшись к двери — а ну как у него хватит наглости всё-таки попытаться войти?.. Нет, видимо, не пожелал при гостях поднимать шум. Вот и отлично, можно спокойно лечь спать. На всякий случай я подпёрла ручку стулом — от Блэкхоука всего можно ожидать, не хотелось проснуться ночью и обнаружить, что он стоит рядом с кроватью.

Разбудил настойчивый стук в дверь, и немного испуганный голос служанки. Поспешно убрав стул, я впустила женщину.

— Милорд попросил проводить вас в столовую, — она присела в неуклюжем реверансе.

Я кивнула.

— Подай чёрное платье, — не собираюсь снова надевать то безобразие, в котором сидела вчера на ужине.

К моему удивлению и некоторому беспокойству, за овальным столом сидел только Блэкхоук, и приборов было всего два. Поколебавшись, я опустилась на стул.

— Где же ваши остальные гости?

— Они пока не встали, — ответил он, его задумчивый взгляд нервировал. — Вечером будет рождественский маскарад, приедет ещё несколько гостей. Я хочу, чтобы вы были готовы к восьми часам вечера, мисс Лорелин.

— Вы говорили, это будет просто приём, — я прищурилась. На маскарадах обычно и так условности этикета особо не соблюдаются, а уж здесь, вдали от Лондона… Ну нет. Не собираюсь в этом участвовать.

— А что, это имеет какое-то значение? — он изогнул бровь, и его улыбка мне очень, очень не понравилась.

— Имеет, — я отодвинула тарелку. — У меня нет никакого желания веселиться, милорд, и то, что вы заставляете меня участвовать в ваших развлечениях, вызывает только раздражение.

— Вы предпочитаете хандрить в одиночестве дома? — резко поинтересовался Блэкхоук. — И жалеть себя? Не в вашем характере, маленькая мисс Лисичка. Вы давно знали, что ваша мать неизлечимо больна, и рано или поздно умрёт.

— Я предпочитаю не иметь дела с людьми, которые не уважают чужое горе, — я встала, бросив на стол смятую салфетку. — Вы не заставите меня появиться сегодня на этом вашем дурацком маскараде.