Не оборачиваясь, Аличе решительно зашагала в противоположную от больницы сторону. Она шла быстро, быстрее, чем могла, стремясь уйти, убежать от этого места и от наглости Кроцца, но метров через сто ей пришлось остановиться. Она задыхалась, нога невыносимо болела, сердце стучало так, что отдавало в ушах, ей даже пришлось схватиться за стену, чтобы сохранить равновесие.

«„Ты должна пойти туда. К Фабио или к какому-нибудь другому врачу“, — сказал Кроцца. А что будет потом?» — подумала она и в нерешительности побрела назад. Редкие прохожие сторонились, видя, что она шатается на ходу, другие задерживались, не зная, предложить ли ей помощь, но Аличе не замечала ни тех, ни других. Она шла без всякого определенного намерения, ее тело само выбирало дорогу.

Во дворе больницы она даже не вспомнила, как гуляла здесь по дорожкам с Фабио. Ей казалось, что у нее нет прошлого, что она не знает, откуда пришла и куда следует идти дальше. Она испытывала ужасную усталость, какая бывает только при полнейшей опустошенности.

Держась за поручень, она поднялась по лестнице и остановилась у стеклянных дверей. Оставалось лишь подойти к ним, чтобы они открылись, но она медлила. Ее удерживала крохотная надежда на случайность. Если она войдет туда, где находится Фабио, может, что и произойдет. Но она не сделает того, на что безмолвно намекал Кроцца, она никого не станет слушать и даже самой себе не признается, что действительно надеется встретить… Кого?

Аличе шагнула вперед. Створки дверей автоматически раздвинулись. Она отступила — створки снова сдвинулись.

Она подумала, что надо бы посидеть немного, может, утихнет боль. Ее тело взывало о помощи, каждый нерв кричал об этом, но она не привыкла потакать своему телу, она не любила его.

В конце концов она собралась повернуться и уйти, но, услышав шуршание дверей, невольно подняла глаза. Она почти не сомневалась в том, что сейчас перед нею окажется ее муж.

Двери раздвинулась.

Нет, это не Фабио.

На том месте, где полагалось быть Фабио, стояла девушка.

Она стояла и приглаживала свою юбку.

Потом точно так же, как и Аличе, она отступила, и двери закрылись.

Аличе удивилась. Девушка, заметила она, была примерно ее возраста, немного сутулая, с узкими плечами, какая-то вся сжавшаяся, будто вокруг мало места.

Мысли Аличе кружили, словно в пустоте, ей показалось, что она где-то уже видела эту девушку — что-то знакомое улавливалось в выражении ее лица, но она не могла понять, что именно.

Между тем девушка продолжила свою игру: сначала шагнула к дверям, потом опять отошла и снова шагнула. При этом она подняла голову и улыбнулась.

По спине Аличе, от позвонка к позвонку, до самого низа, пробежала судорога. Она знала только одного человека, который улыбался вот так же: верхняя губа у него чуть изгибалась, открывая резцы, а нижняя оставалась неподвижной.

Нет, этого не может быть…

Чтобы получше рассмотреть девушку, Аличе подошла ближе, и двери остались раздвинутыми. Девушка вопросительно взглянула на нее. Лицо ее приняло огорченное выражение.

Аличе поняла и отступила, чтобы не мешать ей. Створки дверей побежали навстречу друг другу. Девушка заулыбалась.

У нее были темные волнистые волосы, слегка выступающие скулы и черные глаза, глядя в которые Аличе узнала те же матовые отблески, что и в глазах Маттиа.

«Это она…» — поняла Аличе, и ее охватил испуг, почти ужас.

Она стала искать в сумке фотоаппарат, но с собой не оказалось даже банальной «мыльницы». Она не знала, что ей делать. У нее кружилась голова, временами темнело в глазах, все вокруг плыло… Пересохшими губами она позвала девушку по имени: «Микела…» — но губы шевельнулись беззвучно.

А девушке, казалось, нравилось забавляться. Она даже прыгала вперед и назад, как ребенок, и улыбалась, улыбалась своей странной застывшей полуулыбкой, словно ожидая, когда же дверь ошибется.

Все это продолжалось до тех пор, пока сзади к ней не подошла пожилая женщина. Из ее сумки выглядывал большой прямоугольный конверт, очевидно, с рентгеновским снимком. Ни слова не говоря, она взяла девушку за руку и вывела наружу.

Девушка прошла в двух шагах от Аличе — та могла протянуть руку и коснуться ее, но не сделала этого. Двери теперь работали непрерывно — входили и выходили какие-то люди, но Аличе, не замечая этого, стояла как вкопанная. Потом вдруг она пришла в себя и громко позвала:

— Микела!

Но ни девушка, ни пожилая женщина, сопровождавшая ее, не обернулись. Они продолжали идти вперед, уверенные в том, что это имя — Микела — не имеет к ним никакого отношения.

Аличе решила, что должна пойти за ними, должна получше рассмотреть эту девушку, поговорить с ней… Но…

Но больная нога не двинулась с места. Аличе пошатнулась, попыталась ухватиться за перила, чтобы сохранить равновесие, но не смогла.

Она упала и покатилась по ступенькам вниз.

Девушка и ее спутница исчезли за углом.