— Я хотел просто встретиться с ней, — тихо ответил он. — Я хотел любить её.

Райтон хмыкнул.

— Да, ты не мелочишься. Украсть, так самую охраняемую вещь в этом мире. Любить, так самую важную персону. По-моему, ты сам запутался, Ринал. У тебя был шанс, пока Альмарис находилась в твоём доме, но она нашла в себе силы сбежать. Не знак ли это отказаться от намерения поселиться в этом мире? Есть много других, где тебя не будет ждать столько сложностей. Есть миры вообще без магии, нужно только появиться там, и всё, и жить. Не сомневаюсь, там можно найти девушку ничуть не хуже Альмарис.

— Не могу, — волшебник прислонился лбом к холодному стеклу. — Я никогда не любил, Райтон, не до того было, да и с женщинами особо не умел общаться. Даже здесь, потеряв память, я всё равно искал Альмарис, понимаешь? Мне не нужна другая…

— Мда, не думал, что всё настолько серьёзно, — призрак вздохнул. — Даже не знаю, что сказать. Убрав Артефакт из этого мира, ты нарушил веками существующий баланс, связь между Тайрен'эни и этой вещью. Наследницы Нимелии всегда выбирали одного мужчину, и любили тоже только его — иногда не сразу, иногда это была любовь с первого взгляда. Но теперь… — Трейз снова покачал головой. — Артефакт пытается выполнять свою работу, связать ту, которая его охраняет, с избранником. Но загвоздка в том, что единственным жителем того мира, где он сейчас находится, являешься ты. Могу представить, что творится в душе леди Альмарис, — призрак прошёлся по кабинету. — Любить двоих одновременно столь разных мужчин…

Ринал замер, потом медленно повернулся к собеседнику.

— Ты сказал — любить? — переспросил он. — Значит, Альмарис всё-таки любит меня?

Райтон пожал плечами, пряча улыбку.

— Спроси у неё сам, когда она придёт за своей магией.

Так же неожиданно, как появился, призрак исчез. Волшебник некоторое время наблюдал, как голубые звёздочки падают в кубок, его лицо хранило задумчивое выражение. Потом, словно очнувшись, Ринал тряхнул головой и вышел из кабинета. Как бы там ни было, а Рили всё-таки вернётся к нему. "И тогда посмотрим, чья возьмёт".

— Дориан, мне придётся вернуться, — тихо сказала Альмарис поздно ночью, устроившись на плече Кендалла. — У него Ламирон, и у Ринала достаточно знаний, чтобы использовать его для моего возвращения, — принцесса вздохнула. — То, что я от него сбежала, это всего лишь отсрочка, я сбежала от свадьбы, но не от судь-бы. И потом… — она помедлила, размышляя, говорить ли всё до конца. — Есть ещё кое-что.

Дориан каким-то шестым чувством догадывался, какое признание собирается сделать Альмарис, и у него холодок пробежал по спине.

— Да, родная? — мягко произнёс он, ободряюще сжав её ладонь.

— Он… я… — Рили сглотнула, горло внезапно пересохло. — Он оказался совсем другим, чем я представляла. В какой-то момент… О, боги, мне нравились его знаки внимания, — пробормотала девушка, боясь взглянуть на Кендалла. — Меня тянуло к нему…

Альмарис замолчала, опасаясь продолжать и вытащить на свет то, что так тщательно пряталось в самых дальних уголках души, и в чём она даже самой себе боялась признаваться. Дориан постарался унять волну раздражения и злости на Ринала. Ревность сейчас была совершенно лишней — Рили ведь всё-таки сбежала от первого министра.

— И он не позволит мне просто так уйти, — закончила девушка. — Дориан, он найдёт способ вернуть меня. Я не знаю, что будет, когда я снова окажусь рядом с ним…

— Сколько у нас есть времени? — помолчав, спросил Дориан, рассеянно поглаживая тонкие пальчики девушки, лежавшие на его груди.

— Не больше двух недель.

— Так мало… — вырвалось у него, и Кендалл крепче прижал к себе Рили.

— Потом мы не увидимся очень долго, — шёпотом произнесла Альмарис, в её голосе послышались тоскливые нотки — откуда-то она это знала. То, что рассказала мать, что Рили уйдёт с Риналом, как-то не вспомнилось.

— Но ведь сейчас ты со мной, — Дориан улыбнулся в темноте и коснулся губами слегка растрёпанных волос принцессы. — И я считаю это хорошим знаком. Как бы ни сложилось дальше, я запомню эту ночь, и время, что мы будем рядом.

— Расскажи, что произошло с тех пор, как ты появился в Монтаре? — она резко сменила тему. — Вы уже начали что-то делать или нет?

— Мы придумали начать подрывную деятельность среди тайной полиции, — ответил Дориан, задумчиво глядя в потолок. — Кто не захочет пересмотреть убеждения и работать на меня, то… — он пожал плечами. — В конце концов, я потерял не-мало своих людей, и перевороты не совершаются бескровно.

— Не оправдывайся, — Альмарис улыбнулась. — И потом, через две недели Ринал покинет Монтар, и у тебя будут развязаны руки.

— Откуда ты знаешь, что он уедет?

— Потому что я уеду с ним, в Ганор, — Рили приподнялась и посмотрела Дориану в глаза. — В Херим Серт.

Та половинка, что рвалась обратно в дымчато-серый особняк, совершенно точно знала, что так будет. Откуда, почему — Альмарис даже не пыталась понять, приложив все силы и загнав обратно всколыхнувшиеся чувства. Дориан ничего не сказал, прекрасно понимая, что возраже-ния бесполезны: у Альмарис есть дело, ради которого она приехала в Ке-ларию, и Артефакт, ради спасения которого она пойдёт на всё. Не потому, что принцесса такая уж героиня, а — по-другому она просто не сможет, хочет Рили того или нет. Ей надо ехать в Херим Серт, а с Риналом или без него, это уже вопрос второй.