Макрат, столица Земли Солнца, — город-спрут, и еще больше походил на спрута ночью, когда его контуры обозначались только светом из домов и дворцов. В центре — огромные дома богатых горожан, квадратные, величественные. На окраинах — маленькие домики, бараки.

Человеческая фигура двигалась, сливаясь со стенами домов. Капюшон закрывал лицо человека. Он шел тихо и незаметно по пустым улицам города.

Он добрался до окраины города, до самой отдаленной гостиницы. Все эти дни она была его убежищем. Оставалось переночевать здесь в последний раз — и все. Затем он должен будет переходить с места на место, двигаться, запутывать следы. И так будет всегда.

Он тихо вошел в свою комнату, в которой всего-то и было что спартанское ложе и комод темного дерева. В окно лился холодный свет луны.

Он бросил мешок на кровать, потом снял плащ. Каскад блестящих каштановых волос, стянутых в хвост, упал на спину. При слабом свете свечи обозначилось уставшее, изможденное, почти детское лицо.

Это была девушка не старше семнадцати лет, бледная, темноглазая, с серьезным выражением лица.

Ее звали Дубэ.

Девушка стала снимать свое оружие: кинжалы, ножи, духовое ружье, колчан и стрелы. Вору они ни к чему, просто Дубэ никогда не расставалась с ними.

Она сняла жилет и осталась в одной рубашке и брюках, бросилась на кровать и стала разглядывать пятна сырости на потолке, в свете луны они выглядели еще мрачнее.

Дубэ устала. О чем она думала? О ночной работе, об этом вечном бродяжничестве, об одиночестве? Сон унес все ее мысли.

Новость не замедлила распространиться. На следующий день весь Макрат знал. Дом Аманты, бывшего первого придворного, бывшего советника Суланы, ограблен.

Нет ничего нового под солнцем: с богатыми часто такое случается, а в последнее время особенно часто в окрестностях города.

Как обычно, поиски ни к чему не привели, и тень осталась только тенью, как уже много раз случалось за эти последние два года.

Дубэ покинула свое пристанище на следующий день. Расплатилась деньгами, которые остались от предыдущей работы. Деньги почти кончились, и этот заказ был просто счастьем. Обычно она не бралась за крупные дела, довольствуясь мелочами, так было безопаснее. Но сейчас ее действительно взяли за горло.

Она отправилась в окрестности Макрата. Город все еще бодрствовал. Это было самое беспокойное место во всем Всплывшем Мире: богатые дворцы на центральных улицах соперничали друг с другом, а на площадях стояли бедняцкие лачуги. На городских окраинах теснились бараки, заселенные побежденными во время войны, беглецами из восьми Земель Всплывшего Мира, которые потеряли все за годы правления Дохора. Здесь были представители всех рас, среди них много фамминов. Они пострадали больше всех: лишенные земли, преследуемые повсюду, изолированные от себе подобных, невинные и ничего не понимающие, как дети. Времена изменились: во время ужасного царствования Тиранно они были героями и существовали только для того, чтобы быть орудиями войны. Тиранно создал фамминов своим волшебством, и их происхождение сразу было видно: несчастные, покрытые рыжеватой шерстью, с непропорционально длинными руками и острыми клыками, торчавшими изо рта. В прежние времена они внушали безумный страх, с ними сражалась Ниал, чья огромная статуя возвышалась посреди площади, — героиня того смутного времени. Так пели менестрели на улицах. Теперь фаммины вызывали только чувство жалости.

Когда Дубэ была еще ученицей, она часто ходила с Учителем по городским окраинам. Ей там нравилось.

«Это единственное место, по-настоящему полное жизни, все еще существующей на этой гибнущей земле», — говорил он и подолгу гулял там со своей ученицей.

Дубэ часто приходила туда даже после смерти Учителя. Когда ей недоставало его, когда она чувствовала, что не знает, как жить дальше, — отправлялась в эти трущобы, пытаясь услышать звучание его голоса в переулках. И успокаивалась.

В первые утренние часы город начинал просыпаться. Открывались лавочки, вереницы женщин направлялись к источнику за водой, детишки играли на улицах.

Дубэ нашла то место, которое искала. Это была крохотная лавчонка, находившаяся на самом краю линии бараков. В ней торговали травами, по крайней мере, так было написано на вывеске. Но Дубэ пришла туда совсем за другим.

Продавец Тори был гномом, родом из Земли Огня, как и большинство гномов, в основном населявших эту землю и Землю Скал. У него была смуглая кожа, черные как смоль волосы, длинные, заплетенные в мелкие косички. Он бегал из конца в конец лавочки, переваливаясь на своих коротких ножках, с неизменной улыбкой на лице.

Однако достаточно было одного простого слова, известного только посвященным, чтобы выражение лица Тори изменилось; таких покупателей он провожал в заднюю комнату, в свое святилище.

Тори гордился одной из самых богатых коллекций ядов, которые только можно было себе представить. Он был величайшим знатоком и умел предоставить каждому идеальное решение. Шла ли речь о медленной и мучительной смерти или же о быстрой кончине — у Тори всегда находилась нужная скляночка. Но и это было не все: в Макрате не было такой воровской добычи, которая не проходила бы через его руки.