— Это уж как повезет, — подначил его Тони.

— Мне везет, — осаживающе поднял руки Крис.

Еще для всех взяли несколько бутылок безалкогольного пива, две бутылки калифорнийского «Шабли». Было «Шабли» французское, но Крис оказался патриотом и настоял на калифорнийском: «Я вам ручаюсь: французское против калифорнийского — как эллинская цивилизация против римской». Убедить этим сравнением он никого не убедил, но бороться с ним за французское никто не стал.

Есть было положено ложкой и вилкой, ножи не подавались. Тони пил только пиво, но двух бутылок вина на четверых не хватило, пришлось заказать третью и потом четвертую. Время от времени по реке очередным куском света проплывал теплоход с играющей на нем музыкой, и когда он проходил мимо, дебаркадер снова слегка покачивало. Возвращаясь из туалета, Рад остановился у боковых перил и посмотрел на воду внизу. От светильника, висевшего над самыми перилами, на воду падал круг света, и все освещенное лампой пространство кипело рыбой. Их были десятки, сотни — крупных, стремительных, сильных рыбин, прошивавших своими похожими на торпеду блистающими чешуйчатыми телами высвеченное пятно во всех направлениях, отчего и возникало впечатление кипения, — наверное, ресторан их тут прикармливал, и возможно, Крис ел какую-нибудь счастливицу из этой стаи.

Обед занял часа три. Расплатился за стол Дрон. Тони пытался поучаствовать, Дрон ему не позволил. Крис, несмотря на свою принадлежность к звездно-полосатому флагу, вопреки распространенному мнению принял желание Дрона заплатить за всех как должное.

Он, оказалось, поселился на той же улице, что они, в отеле «Jade Pavilion», от которого до «AdmiraI suites» Дрона и Нелли было две минуты, а до «Liberty place» Рада две с половиной, и когда Тони, свернув с Сукхумвит-роад, остановился у «Jade Pavilion», Дрон с Нелли решили, что дальше они трое пойдут пешком. Тони не возражал против их решения. Ему еще предстояло ехать до своего дома.

Крис с вдохновенной победностью пожал всем руки и слегка волнообразным шагом зашагал к празднично-широким стеклянным дверям своего отеля. Рад наконец остался с Дроном и Нелли. Но теперь, если бы Дрон вдруг пожелал разговаривать, он и сам отказался бы от разговора. В конце дня, после ресторана — едва ли тот мог получиться, каким он был ему нужен.

Дрон, однако, когда подошли к их «room for rent», без лишних слов прощально взмахнул рукой:

— Давай до завтра. Завтра все. Трудный был день. Еще и сегодня нужно кое-что сделать.

— Что это тебе сделать? — с наигранным недовольством произнесла Нелли.

Ее недовольство было наигранным — Дрон ответил ей с раздражением, в котором от игры не было ничего:

— Брось! Будто не знаешь.

Оказавшись у себя в номере, Рад первым делом включил кондиционер. Кондиционер загудел, погнал прохладный воздух, и, постояв немного под ним, Рад отправился в душ. Когда он вышел из душа, надел свежее белье, причесался, было всего около одиннадцати. Время, в которое он последние месяцы никогда не ложился. А в Москве вообще подходило только к семи. Но чем было заниматься еще, если не ложиться?..

Дрон с Нелли, когда Рад вошел в «Coffee Max», были уже там. Заведение этого неизвестного Макса представляло собой довольно небольшое помещение с двумя стеклянными стенами, разделенное до середины барной стойкой. В углу, образованном стеклянными стенами, на офисном компьютерном столике светился просторным экраном, верных девятнадцать дюймов, монитор «Panasonic», и за ним, стуча по клавиатуре, спиной к входной двери, сидела Нелли, — Рад узнал ее и со спины.

Дрона Рад увидел, только когда тот замахал ему, вскинув над головой, крест-накрест руками. Дрон сидел в самом дальнем конце зала, за последним столом, съехав на стуле вниз, так что его откинутая назад голова лежала на спинке, и, обводя взглядом зал, Рад его просто-напросто не заметил.

Сюда, сюда, призывно замахал Дрон руками, убедившись, что Рад увидел его. Он сел на стуле в рост и, пока Рад, виляя между столами, пробирался к нему, держал руки вскинутыми вверх в приветственном жесте.

Этот выразительный размашистый жест удивительно подходил к нему. Он был соразмерен его носу. И тотчас, только подумал о его носе, Раду стало неудобно смотреть Дрону в лицо. Было ощущение, этот его выдающийся нос выражает самую его суть. Выворачивает ее наизнанку с такой откровенностью, какой человек по собственной воле никогда бы не допустил.

— А я уже думал, придется ждать тебя до морковкиного заговенья, — проговорил Дрон, когда Рад подошел к столу. Опустил руки и указал на стул напротив себя. — Как говорили в нашей юности, кидай кости.

Рад отодвинул стул, сел и посмотрел на часы. Часы показывали полторы минуты десятого.

— Мы же в девять договаривались, — сказал он удивленно. — Разве не так?

— Так, так, — подтвердил Дрон. — Но Нелли тебя уже заждалась.

— Я видел ее. Она сидит за компьютером.

— Вот именно. Извелась ожиданием и отправилась получать свою почту.

Рад понял, что Дрон насмешничает и, вероятней всего, они с Нелли только что появились здесь, может быть, за какую-то минуту до него. Но отвечать Дрону в его духе — не было в нем на это куража.