Потрясенная недавними событиями бабка Груша вдруг увидела, как милиционер натравил на ее козла своего увечного типа. Немой, говорящий — какая разница!!! Бобик был и остается еёкозлом! Не раздумывая, она грудью встала на его защиту. Столкновение оказалось неизбежным и участники без памяти свалились на землю.

— Дурдом, — устало прокомментировал поведение обеих жертв Семен.

Вынув Горелова из засады, он посадил его в траву. Затем подошел к козлу, который лежал с закрытыми глазами и на всякий случай не подавал признаков жизни, и легонько пнул.

— Если и это не ты, то я сойду с ума, — пробормотал Саньковский.

— Не я это, — подтвердил козел.

— Так я и знал, что ты глупее, чем кажешься. Слава Богу, хоть удосужился русский выучить…

Он отвязал пришельца, посоветовав тому далеко не убегать, и той же веревкой связал бабку. Немного подумав, взял ее на руки и перенес в ближайшую ложбинку. Старушке было лучше не видеть того, что должно было произойти в самом недалеком будущем.

— Кто меня за язык тянул? — совсем по-человечески расстроился Тохиониус. — Так глупо выдать себя!

Широко раскрыв козлиные очи, он неприязненно наблюдал за действиями чужака. Униформа наводила на мысль, что перед ним лицо официальное. Только это и удерживало законопослушного инопланетянина от немедленной расправы с наглым обидчиком добрых аборигенок.

«Нет, пожалуй, это неизлечимо. Похоже все начинается сначала… — думалось ему. — Как же вырваться из этого заколдованного круга?»

И тут его внимание привлекло шуршание травы. Опасаясь новой неведомой опасности, Тохиониус осторожно скосил глаза и тут же им не поверил. Трава расступилась, и от радости у него перехватило дыхание. Там было еготело. Наконец-то!

Пришелец бодро вскочил на четыре ноги.

— Эй, вы разве не знаете, что инициатива наказуема? — крикнул Семен, — Ну-ка, не лезьте поперед батьки в пекло! Сейчас сядем рядком и все толком обсудим.

Горелов похолодел от страха и попытался спрятаться от козла, который вдруг принялся его обнюхивать и чуть ли не облизывать. «Не стану я с козлами ничего обсуждать, — мысленно завопил он. — И целоваться тоже!»

Саньковский оттащил Тохиониуса в сторону и обратился к Горелову:

— Перед нами стоит трудная задача — вернуть все на круги своя. Поэтому прошу подавать свои предложения в установленном порядке. Итак?

Из клюва Горелова вырвался каркающий звук, а Тохиониус восторженно проблеял что-то на своем родном языке. И то, и другое мало напоминало нечто конструктивное. Невеселый взгляд Семена упал на Библию, которую все еще держал в руках.

Восьмидесятикилограммовым перышком Мария взлетела на третий этаж. Сердце бешено стучало в многолитражной груди, а сумка ломилась от мотков бинтов, ваты, флакончиков йода и упаковок анальгина, когда она открыла дверь.

Её встречала мертвая тишь. Квартира оказалась пуста, как и голова хозяйки. Некоторое время ни в одном из этих заповедных мест не наблюдалось ни единой мыслишки. И вдруг Саньковская содрогнулась, словно в нее через озоновую дыру шарахнул электрический разряд.

— Похитили! — прошептала любящая и несчастная женщина, сделав огромные глаза.

И участковый — быдло! — был-то поддельный, а она, дура, таки недоглядела. Сама, черт побери, отдала ему в руки собственное счастье. Или несчастье, не суть важно! Эх, дура! Ведь было же во вчерашнем астрологическом прогнозе на неделю нечто тревожное, грозящее бедой, а она…

Мария быстро окинула взглядом комнату, стараясь угадать, не украли ли чего-нибудь еще. Долго искать не пришлось. Исчез ботинок — неужто последнее напоминание о муже?.. Получается, что ничего, кроме супруга, имнужно не было? А зачем он кому-то понадобился? Боже, какой кошмар!

Она интуитивно догадалась, что Семен понадобился чужим не иначе, как для какого-то бесовского ритуала или эксперимента! Не дай Бог, для мистического обряда сатанистов, с которыми его угораздило связаться! Не зря он был в последнее время сам на себя не похож!

Пребывая в крайней степени возбуждения, Саньковская швырнула сумку в угол и выбежала вон. Искать! Они не могли далеко уйти! Найти и удавить сволочь, которая позарилась на ее… на ее!.. На часть ее самой!

Не то ведомая пресловутой женской интуицией, не то по счастливой случайности, но минут через пятнадцать бестолковых метаний по улицам Мария заставила удачу ей улыбнуться. Приветливый этот жест выразился в приглушенном мычании.

Настороженный слух уловил необычные для двора девятиэтажного дома звуки, и Саньковская замерла, зашевелив ушами. Двор был безлюдным, даже дети и те не галдели, пользуясь случаем, а если точнее, то их тоже не было — школы и детские садики поглотили подрастающее поколение похитителей и сатанистов…