Шрифт:
– Так точно.
– Кто же она?
– А вот она - рядом.
– Рина?
– она расхохоталась.
– Простите старуху. Для меня вы все дети. Я как-то и не представляю, что «бешники» женятся на «ашницах»… Поздравляю. Совет да любовь.
Когда на следующий день они нагрянули в школу, то на перемене в учительской их поздравили все учителя - и Николай Николаевич Лебедев, галантно щелкнувший каблуками своих солдатских ботинок, и Татьяна Родионовна Крюченкова, у которой под пенсне закипели слезы, и, конечно же, классная руководительница 10 «б» Серафима Дмитриевна Менделеева, седая как лунь. Серафима Дмитриевна их долго не отпускала и расспрашивала о планах на будущее. Будто война уже кончилась.
О будущем разговор возникал все чаще. День за днем расширяя круг своих путешествий, Рина и Леопольд вышли на Моховую, к университету.
– Вот он, мой второй дом… Может, и ты скоро там будешь?
– А почему бы и нет?
Тут- то Октябрина вспомнила одно его письмо:
«…Я, солдат, что знал, и то забываю, хотя стараюсь изо всех сил сохранить в памяти. Вчера доказывал бином, повторял химию… Впрочем, что я говорю, у меня есть друзья, а некоторые из них со временем будут инженерами, они мне помогут или просто «обманут тов. лектора». Помнишь, я рассказывал, как мой отец за пятерых экзамен сдавал? Не пропадем!»
В том, что Леопольд сам превосходно сдаст все экзамены, Рина не сомневалась.
– А куда ты поступишь?
– Раньше хотел в «Корабелку», а теперь… У меня же шанс есть. Гоша сказал, что хоть завтра могут принять в авиационный. МАИ - каково? Там и Зина Фалилеева учится. Буду строить самолеты. А?
– Прекрасно, - ухватилась Рина.
– Тебя, как фронтовика, сразу возьмут.
– Конечно.
Но ни завтра, ни через неделю в МАИ он так и не пошел.
Рина напоминала, он отмалчивался, переводил разговор на другое. Однажды, где-то в середине марта, сообщил ей о письме из полка - то ли от командира, то ли от начальника штаба.
– Понимаешь, разрешено, даже рекомендовано поступать в военную академию.
– Когда?
– Возможно, в самое ближайшее время. Надо сходить - узнать…
– Здорово. Ты же писал, что привык к армии, стал кадровым военным: «Расту в большого командира». Так?
– Прихвастнул немного, но в общем-то верно.
– Пойдешь?
– Непременно.
Но так и не сходил, не узнал.
Получилось так, что у Леопольда появились возможности остаться или хотя бы задержаться в Москве: незалеченное ранение, МАИ, академия - уже набиралось три веских причины. Вскоре неожиданно подвернулась и четвертая.
Хочешь не хочешь, а Рине надо было посещать университет, и теперь они любовались Москвой по вечерам. Не пропустили ни единого салюта. Из Александровского сада, с Красной площади с восторгом смотрели за соцветиями ракет, слушали торжественные залпы. К ним вернулась довоенная страсть к театру. Рыскали за билетами. Леопольд особенно стремился в театр Вахтангова: «Смотри, немцы его разбомбили, лежит в развалинах. На новом месте, а живет. Пойдем туда».
У Рины имелись «связи»: ее подруга училась в студии театра имени Евгения Вахтангова, она и достала контрамарки на «Мадемуазель Нитуш».
– Ура!
– воскликнул Леопольд. Как он веселился на спектакле и после него. Хохотал, напевал песенку про оловянного солдатика.
В другой раз они отправились на выставку военных фотографий известного репортера Сергея Струнникова. Посасывая пустую трубочку, Леопольд задумчиво рассматривал выразительные снимки: картины боев, солдатские лица, походные колонны, трофеи наших войск. На выставке, заметила Рина, на ее спутника обращали внимание посетители: юный капитан с орденами и медалью «За отвагу». Особенно пристально его рассматривали двое в военной форме без погон и третий - во франтоватом пиджаке в клеточку. Она услышала их негромкий разговор:
– Он-то нам и подходит.
– Красивый парень.
– Верно. Познакомимся.
У входа с выставки трое подошли к Леопольду.
– Товарищ гвардии капитан, можно вас на минуту.
– Пожалуйста.
– Мы из Мосфильма. Снимаем военную ленту. И хотели бы пригласить вас для съемки. Очень подходите…
– Но я же не артист.
– В данном случае артист не нужен. Вы - в самый раз.
– Но…
– Понимаем. Надо возвращаться в часть. Задержим ненадолго. Две-три недели. Соответствующее разрешение от начальства немедленно получим. Нужно для дела - соглашайтесь.
– Если для дела…
– Вот телефон. Позвоните. Позвольте вашу фамилию, номер полевой почты, домашний адрес…
– Разве можно им отказать, - обрадовалась Октябрина Иванова.
– Конечно, конечно.
Но он так и не позвонил на Мосфильм.
Были еще встречи со школьными друзьями, прогулки по Москве, театры… Но март подошел к концу, и настал день, когда Леопольд смущенно сказал Рине, что завтра едет.
2
Последний раз она видела его 24 марта сорок пятого года. Провожала на фронт с Белорусского вокзала. Рина навсегда запомнила этот день… Она хотела весь его провести с Леопольдом - лекции в университете побоку, и от него ни на шаг, - да поняла, что ему надо попрощаться с родными. Потому они и уговорились встретиться вечером, за час до отхода поезда, у Белорусского вокзала.