Здор бросился к ним и, увидев прямо перед собой руку с пистолетом, изо всей силы ударил по ней каблуком.

Пистолет выпал.

Схватив его, Здор бросился к уже поднимающемуся Фавазу, захватил левой рукой волосы, запрокинул голову и воткнул пистолет во второй или в третий подбородок Фаваза, так что весь короткий ствол погрузился в жирные складки.

– Ну, сучий потрох, – прошипел Здор. – Ну, пидор позорный! Ну, мразь черномазая... Теперь мы с тобой поговорим иначе. Теперь ты, козел вонючий, будешь сидеть в погребе и нюхать мои носки. И пить наливку, пока не изблюешься весь.

Наверно, все так бы и случилось, но все испортила Валентина. Увидев, что Здор приставил пистолет к шее Фавазу, услышав его хрип, блеснувшие белки глаз, она бросилась к ним и, схватив руку с пистолетом, резко дернула вниз.

Как и говорил Фаваз, выстрел был совсем тихим. Впрочем, может быть, оттого, что пистолет был плотно прижат к шее Фаваза, и звук получился негромким, приглушенным.

Фаваз дернулся всем телом, сделался сразу неподъемно тяжелым и выскользнул из рук Здора, распластавшись на полу. Он еще был жив, что-то в нем хрипело, дергалось, но это продолжалось совсем недолго. Он затих, замер, и только носки узких блестящих туфелек еще некоторое время подрагивали в такт уходящей жизни.

– Зачем ты это сделал? – закричала Валентина.

– Зачем ты, ты это сделала? Я не собирался стрелять. На фиг мне нужен твой Фазан вонючий! Я не собирался его убивать. Поняла? Не собирался. Ты дернула меня за руку!

– Пистолет был в твоей руке, и твой палец нажал на курок, – сказала она неожиданно тихо и спокойно. – Зачем ты сказал ему про носки? Это нечестно.

– Мне нужна была хотя бы секунда, хотя бы секунда, чтобы он оказался в шоке. – Здор наклонился к Фавазу, внимательно осмотрел рану. – Навылет, – сказал он. – Пуля вошла в шею и вышла в темечко.

– Он умер?

– Похоже на то.

– И что теперь?

– По всем законам... я должен пришить и тебя.

– За что?

– Не о том спрашиваешь... Лучше спроси – зачем?

– Зачем?

– Чтобы ты меня не заложила. Ты знаешь, откуда я, кто я. Доказать, что ты дернула за руку, что он хотел пришить меня, а вовсе не я его... Невозможно.

– Что же делать? – спросила Валентина с жалобной улыбкой – она, похоже, не осознавала нависшей над ней смертельной опасности, не знала, как близка к своему концу.

– Рискну... Не полный же я зверюка... Не могу завалить бабу, с которой только что в постели кувыркался... Мне пора линять. Пока, – Здор коснулся плеча Валентины.

– Подожди, а мне как быть? Что с ним делать? – она кивнула на остывающее тело Фаваза.

– Вали все на меня. Только не говори, кто я и откуда. Кроме леса, он еще занимался чем-нибудь?

– Одежда из Турции... Свитера, куртки, постельное белье... Гардины с позолотой...

– Вот так и скажи – о белье шел разговор с гостем, о свитерах... Подробностей не знаешь, но шел разговор о куртках. Снова повторяю – о лесе, обо мне, о нашей фирме ни слова. Ты же знаешь, найти тебя я всегда смогу. И наши ребята тебя найдут. И маму твою. И Аннозачатовку ни с каким другим селом не спутаешь. Меня видели в деревне, я спрашивал дорогу к твоему дому, твои слова подтвердят. Мы договорились?

Валентина долго молчала, глядя в окно, потом повернула голову к Здору.

– А может, мы его куда-нибудь денем? Никто не будет искать. В Ливане могут хватиться через месяц, не раньше.

– Не надо, – твердо сказал Здор. – Будет хуже. Для тебя будет хуже.

– Почему?

– Следы всегда остаются. Поэтому пусть остаются. Но перестанут быть следами. Они тебя ни в чем не уличают. Говорю еще раз – вали все на меня. Пришел, дескать, совершенно тебе незнакомый человек, поругался с Фавазом, когда заглянула в комнату, потеряла сознание. Пришла в себя и сразу в милицию. Мне нужно три часа. Даешь мне три часа?

– Бери, – передернула округлыми плечами Валентина.

– Меня искать не надо. Звонить не надо. Если прижмет – сам найду.

– Найди, – безучастно продолжала ронять словечки Валентина. – Мама здесь остается. Она будет знать.

– Учту.

– Я позвоню тебе в Москве из автомата.

– Не надо.

– Я позвоню из автомата, – так же без выражения повторила Валентина. – В Москве. Не завтра... Через месяц, через год.

– Через год позвони.

Здор полуобнял Валентину одной рукой, прижал к себе, ткнулся губами в ее уже знакомые волосы и, не оглядываясь, вышел из комнаты, вышел из дома, вышел со двора. Он знал дорогу и не медля направился к трассе. Когда поднял руку, остановился первый же «жигуленок».

– В Днепр довезешь?

– Сто гривен.

– Поехали.

Километров через десять Здор сошел у какой-то забегаловки.

– Перекушу, – сказал он. – Меня не жди, – вручив водителю тридцать гривен, бросил за собой дверцу и вошел в темное, душное помещение придорожной столовки.

Выглянув в окно и убедившись, что его водитель отъехал, он вышел, перебежал на противоположную сторону шоссе и уже через пять минут ехал в обратном направлении, к Кривому Рогу. Следующий частник подвез его в Кировоградский аэропорт.