Тео вздохнул и мягко продвинул меня через дверь.

— Тебе нужно выпить.

— Это первая вещь, сказанная тобой, что имеет какой-то смысл, — согласилась я, быстро оглядываясь вокруг, для лучшего пути для моего побега. В маленьком городишке в середине часа пик, только начинало темнеть, когда все спешили по магазинам, а потом домой. Я немного задрожала, потирая руки, когда порыв ветра ударил в меня. Был небольшой дождь, скорее изморось, чем дождь, но для меня этого было достаточно, чтобы озябнуть. Я не находила приятным бежать милю через сырую ночь до трактира, особенно с Тео на хвосте, но у меня не было выбора.

Мой план побега рухнул, когда Тео схватил мою руку и держа ее в нешуточном захвате, вступил на тротуар.

— Даже не думай об этом. Нам нужно поговорить, тебе и мне. И мы оба могли бы поговорить за выпивкой. Ладно, возьмем мою машину…

— Только через мой труп, — ответила я, упираясь каблуками, собираясь резко остановиться.

Он мгновение глазел на меня.

— Очень соблазнительное предложение, но ты нужна мне живой. Мы пройдемся, если это заставит тебя чувствовать себя немного лучше. — Так высказавшись, он направился вверх по холму, вершину которого венчал трактир.

— Беспредел. Отпусти мою руку.

— Нет.

Мы шли дальше в молчании, в течении нескольких минут, Тео смотрел вперед с мрачным выражением лица, а я отчаянно пыталась поймать взгляд горожан.

— Извините, не могли бы вы помочь мне? Я была похищена. — Человек, с которым я говорила, поглядел на Тео и поспешил своей дорогой.

Я определила даму по ее рукам, полным бакалеи.

— Простите, но возможно вы могли бы помочь мне? Этот большой мужчина рядом со мной, похищает меня.

— О-о-о, — сказала женщина, ее глаза засияли, когда она сделала Тео беглый осмотр. — Он может похищать меня каждый день.

Тео фыркнул и продолжил тащить меня вверх по дороге.

— Помогите… — начала я кричать, чувствуя, что мне ничего не осталось, только проиграть.

Прежде, чем я извлекла больше чем П из моего рта, Тео дернул меня к себе, обе его руки обхватили меня в стальном захвате. Его черные глаза сверкнули раздражением, последняя вещь, которую я видела в течении нескольких секунд, был его рот, опускавшийся на мой в сминающем поцелуе, который унес остатки моего разума.

Мне хотелось бы думать, что я разумная, сравнительно интеллигентная, приземленная особа, которая не теряет спокойствия, когда красивый мужчина касается ее губ своими. Мне хотелось бы думать, что в такой ситуации, я бы повела себя с самоуверенностью и достоинством. Мне хотелось бы так думать, но печальной действительностью было то, что в то же мгновение, когда Тео прекратил попытки заткнуть меня, глотая вопли о помощи и начал по-настоящему целовать меня, я погибла.

О, аналитическая часть моего разума имела весьма приятное занятие, исследовать механику поцелуя. Она отметила, что как только губы Тео смягчились на моих губах, мое дыхание стало коротким и слегка затрудненным, что заставило меня приоткрыть рот. Она поняла, что движение его рук, скользнувших вниз по моим, вокруг моей спины, и наконец, вниз к моему заду, где притянули меня к его телу, были ответственны за ощущение, которое заставило меня почувствовать, как будто все тело покалывало. Она заметила, что когда его язык коснулся моего, колени оказались неспособными удерживать мой вес и глубоко внутри, чувствительные зоны начали пульсировать с почти первобытной потребностью. Она не осудила, что я начала целовать его в ответ, скользя пальцами сквозь его волосы, когда мой язык обвился вокруг его. Она даже не встревожилась, когда люди, идущие мимо нас, хихикали, видя, что мы творили, целуясь, как сумасшедшие на тротуаре.

Но когда Тео удалась вернуть его язык и губы оттуда, где я покусывала их, аналитическая часть моего разума подчеркнула, что я только что нежничала с мужчиной, который лишь день назад похитил и напал на меня.

Как ни странно, это казалось, постепенно становилось неважным перед лицом того, что он, несомненно, должен был целовался лучше всех в мире.

— Милая мать-земля, — выругалась я, когда он отстранился, выпуская меня.

— Salus invenitur, — сказал он в тоже время, его черные глаза отражали мое удивление.

— Что это было? — спросила я, игнорируя хихиканье трех девочек-подростков, окруживших нас.

— Поцелуй. Я полагаю. — Тео выглядел столь же смущенным случившимся, как и я. Его выражение, однако, сменилось на одно лишь раздражение. Он на мгновение показался выше, когда неодобрительно посмотрел на меня. — Прекрати это.

— Я хотела бы подчеркнуть, что ты был тем, кто поцеловал меня, а не наоборот.

Он приподнял одну эбеновую бровь.

— Действительно? Так это не ты пыталась высосать язык из моей головы?