Грей кашлянул и со звоном поставил чашку на блюдце. Мисс Тернер неспешно закончила есть и положила ложку.

— Я очень благодарна вам всем за то, что в этот вечер я нахожусь в вашей компании, пусть даже и молчаливой. Я и сама не очень-то разговорчива.

Грей фыркнул. «Неразговорчива». Она выудила историю жизни у каждого матроса на этом корабле.

Едва она вновь взялась за ложку, как заговорил Джосс.

— Вы не находите это путешествие слишком скучным, мисс Тернер? — спросил он. — Боюсь, что вам приходится самой себя развлекать, поскольку вы единственная пассажирка.

Она вновь положила ложку.

— Благодарю вас, капитан, но я, как правило, без труда нахожу, чем занять свои руки и голову. Читаю, рисую, гуляю по палубе, чтобы побыть на свежем воздухе и подвигаться, что полезно для здоровья. Так что морская жизнь меня совершенно не тяготит.

У Грея странно забилось сердце.

— Но ведь сейчас Рождество, мисс Тернер. Вы далеко от дома. — Голос Брэкетта звучал невозмутимо. — Вы наверняка скучаете по своей семье.

— Да, конечно, я скучаю. — Она сложила руки за полупустой миской с похлебкой. — Я скучаю… Как это ни странно, я скучаю по апельсинам. У нас всегда были апельсины на Рождество, когда я была ребенком.

— Да, — сказал Джосс, слегка изогнув губы в слабом подобии улыбки. — Да, и у нас тоже. Помнишь, Грей?

Апельсины… Как будто так просто вернуться в то время, когда счастье приходило в узловатом круглом свертке и падало в твои раскрытые ладони. Грей смотрел, как неспешно мисс Тернер подносит к губам ложку супа. Он смотрел, как раскрываются ее губы, показывается кончик языка…

— Послушайте, мисс Тернер, — вновь начал Уиггинс. Ложка ее замерла в воздухе. Грей возмущенно вскинулся:

— Да что же это такое! Ты разве не видишь, что дама пытается поесть?

Он скрестил руки и раздраженно откинулся на спинку стула, протестующий скрип которого на короткий миг заполнил кают-компанию.

Теперь уже все присутствующие положили свои ложки.

Вновь шаркающей походкой вошел Стабб, на этот раз в сопровождении Габриэля.

— Главное блюдо, — торжественно объявил старый стюард.

— Пирог с мясом и почками, — гордо добавил Габриэль, водрузив блюдо в центр стола. — Тесто пришлось делать из размолотых сухарей. Рука отваливается, столько пришлось колотить.

— А вот и жаркое! — Стабб поставил свое угощение на стол — хорошо подрумяненный окорок, от которого исходил аромат топленого козьего сала и чабера. Вокруг мяса были уложены маслины и белые кружки козьего сыра.

— Спасибо, джентльмены. — Джосс выдернул украшенный затейливой резьбой нож из козьего бедра, и на блюдо тонкой струйкой потек аппетитный сок.

По единодушному решению разговор был отложен.

Щедрые порции мяса и пирога вместе со второй и третьей чашкой мадеры весьма способствовали улучшению всеобщего настроения. Явно охваченный праздничной ностальгией, Уиггинс беспрерывно говорил о своих детях. Во время одного из его монологов Брэкетт встал из-за стола и, извинившись, отправился продолжать свою вахту. Грей, воспользовавшись возможностью, взял себе еще жаркого, не забыв положить дополнительный кусок на тарелку мисс Тернер.

Заметив его движение, она посмотрела на него с выражением величайшего удивления и упрека.

И это награда за заботу.

Звякнув серебром о фарфор, он отставил тарелку и положил руки на стол, нервно сжав пальцы.

— Говорите, скучаете по своей семье, мисс Тернер? Это меня удивляет.

София холодно посмотрела на него:

— Удивляет?

— Вы сказали мне в Грейвсенде, что вам не к кому обратиться за помощью.

— Я сказала правду. — Она вскинула подбородок. — Я начала скучать по своей семье задолго до того, как покинула Англию.

— Так, значит, они все умерли? Она повертела в руках вилку.

— Некоторые из них.

Он наклонился вперед и заговорил тихо, хотя тот, кто хотел, мог услышать его слова:

— Да, у вас странные родственники, если позволяют молодой женщине пересекать океан без сопровождения, чтобы занять место гувернантки у детей плантатора. Думаю, вы были рады от них избавиться.

Она удивленно раскрыла глаза.

Схватив свою вилку, он с ожесточением вонзил ее в аппетитный кусок мяса и уже совсем тихо, словно адресуя его тарелке, пробормотал:

— Хотя, возможно, они были рады избавиться от вас. Он встретил ее взгляд и увидел в ее широко раскрытых глазах мольбу.

«Прошу, — беззвучно молила она. — Не надо».

Она закусила губу, и он почувствовал, что все внутри его перевернулось. И в этот момент Грей готов был поклясться, что, кроме них двоих, в кают-компании никого не было. В целом мире.

Затем вновь заговорил Уиггинс, будь он проклят!

— Должно быть, вам кажется необычным, мисс Тернер, — сказал второй помощник, — отмечать зимний праздник в тропическом климате. Это совсем не типичное английское Рождество, не так ли?