Грей пристально посмотрел на нее. Он медленно покачал головой:

— Милая…

— Не надо. — Ее голос дрогнул. — Не называй меня так, когда на самом деле так не думаешь.

— Как же мне тогда называть тебя? Мисс Тернер? Джейн?

— Называй меня коком. — Она задиристо сдунула со лба завиток. — Если бы я умела ставить паруса или сращивать тросы, тебе бы пришлось сейчас гоняться за мной, заставляя спуститься с мачты. Я не могу выполнять обязанности матроса, но работу кока я делать в состоянии. Каждое утро с момента отплытия из Англии я проводила с Габриэлем, и я знаю, как отбить кусок солонины.

— Я не могу позволить тебе заниматься таким низким трудом.

— Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки в своей каюте, читать или рисовать, пока ты трудишься до изнеможения? — Она схватила ложку поменьше с крючка на стене и сунула ему в руку. — Я приготовила еду, и ты будешь ее есть.

Он взял ложку, похоже, в противном случае он бы получил этой ложкой по лбу.

Она подтолкнула ему табурет.

— А теперь сядь.

И Грей сдался. Он нуждался в отдыхе, и если Дейви будет работать на палубе, это будет благо. А его желудок напомнил ему, что в течение нескольких дней он перебивался галетами. Он избегал встречаться с ней с того момента, как они поднялись на борт этого корабля, но каким-то образом она все почувствовала: его усталость, его голод. И она почувствовала кое-что еще. Три дня кряду он отдавал приказы и теперь явно нуждался в том, чтобы им самим немного покомандовали. Если стоять перед выбором — есть или работать, то его долг капитана требовал отдать приоритет работе. Но она не оставила ему выбора, поэтому он сел и начал есть.

И все же он не мог позволить, чтобы победа досталась ей так легко.

— Если ты кок, — проговорил он между глотками, — я твой капитан. И ты должна вести себя со мной соответствующим образом.

— Ты одет не как капитан.

Грей посмотрел на свою домотканую блузу и свободные штаны, подтянутые шнуром. Одежда простого моряка, позаимствованная у одного из матросов. На «Кестреле» ему пришлось отказаться от хорошего платья, рук на корабле не хватало, и ему приходилось заниматься всем — лазать по мачтам, править снасти, забираться в трюм.

— Не извиняйся за свой внешний вид. Этот наряд тебе идет. — Ее взгляд опустился к полу. — Но я вижу, ты оставил эти ненавистные тебе сапоги.

Он пожал плечами и зачерпнул еще одну ложку похлебки.

— Я их уже разносил.

— А я-то думала, что ты оставил их из сентиментальных соображений. — Она поставила перед ним кружку грога прежде, чем он успел ощутить жажду. Грей потянулся за кружкой и покачал головой. Большой глоток разбавленного водой рома добавил горючего к его пылающему негодованию. Он позволил себе полностью открыться перед ней, тогда как она оставалась для него загадкой. Ее способности не укладывались в логическую схему — рисование, обман, соблазн, воровство… а теперь еще и способность варить вкусную похлебку из галет и солонины. Всего этого было достаточно, чтобы оставить надежду когда-либо понять ее.

— Просто держите ее ровно, вот так. Не приближайтесь слишком близко, она может лягнуть. Теперь крепко хватайте ее за… за…

София приняла невозмутимый деловой вид.

— За соски?

— Ну да.

К счастью, коричнево-белая коза загораживала лицо Дейви, но София по его напряженному голосу почувствовала, как он покраснел.

— Берите ее за вымя, — сказал он запинаясь. — Вот так.

Она наклонила голову, чтобы посмотреть сбоку на козу, которую Дейви, обхватив ее длинный сосок большим и указательным пальцами, начал доить. Она осторожно протянула руку, чтобы попробовать сделать то же самое. При первом прикосновении ее пальцев к переполненному молоком вымени животное раздраженно дернулось, и София отдернула руку.

— Не позволяйте ей запугать вас, мисс Тернер. Нельзя козам показывать свою робость.

Она нервно хихикнула:

— Не могу. У меня нет вашей смелости, мистер Линнет.

Ее реплика повисла в воздухе. Дейви ничего не ответил. Проклятие! Неудобно было уже то, что она попросила Дейви научить ее доить коз, а уж кокетничать с ним было вовсе бесчувственно. И все же ей необходимо было научиться это делать. Каждый час, который Дейви тратил на дойку, он мог бы работать с остальными.

— Попробуйте снова, чуть побыстрее.

Она попыталась снова, потянув чуть сильнее. Ничего. Коза заблеяла, будто раздраженная ее неумелостью.

— Не скручивайте его. Вы ведь не хотите выдавить молоко, значит, надо давить каждым пальцем поочередно.

Он послал еще несколько порций молока в бадью. Сделав глубокий вдох, София начала снова уже с большей уверенностью. Показалась струя молока.

— Хорошо, — сказал Дейви, после того как она выдоила достаточно желтоватого молока, чтобы покрыть дно бадьи. — Теперь вы знаете, как это делать.

Она продолжала доить второй сосок, и они заработали в неспешном ритме.

— Тебе часто приходилось заниматься этим дома? — Она надеялась, что разговор будет менее тягостным, чем молчание.

— Довольно часто. Каждый день, когда я был мальчишкой.

София улыбнулась себе под нос. Да, теперь он уже больше не мальчик.

Прошло больше минуты, прежде чем Дейви снова заговорил:

— Он хороший человек, наш капитан.

Ее рука замерла.

— Капитан?