Шора между тем тщательно осмотрел помещение, зацепился взглядом за бизнесмена, и в голове его что-то щелкнуло. Впрочем, его товарищи все равно были сейчас заняты, потому сообщать им о своем открытии было не ко времени. Аккуратно, по стеночке, обойдя дерущийся клубок, Шора подошел к кассе и сказал:

— А мы, дорогая, хотели бы вклад сделать… Нарежьте нам, пожалуйста, сертификатов на 350 долларов.

— Деньги вперед, — прошептала трясущимися губами кассирша. Шора послушно отошел от окошка, улучил момент, как часть Филиппа показалась из под остальных дерущихся и, уворачиваясь от проносящихся мимо рук и ног, извлек из его кармана деньги. Кассирша механически приняла деньги, выписала ему документ и забыла спросить, по обыкновению, паспортные данные. Между тем движения дерущихся уже становились все медленнее, а матюги — тем неразборчивее, чем меньше зубов оставалось на своих привычных местах.

— Они уже устали, значит, скоро домой пойдем, — обрадовал кассиршу Шора.

Минут через 10 из дверей офиса вышли сначала Арцибульдер, который поддерживал под руки двух своих охранников, а затем Шора, сгибающийся под тяжестью Филиппа. Булыжник сохранил способность передвигаться самостоятельно, хотя утратил способность ориентироваться в пространстве. Поэтому Шора привязал его руку к своей с помощью все той же, привезенной им из деревни амбарной цепи. Люди в очереди молча рассматривали траурные процессии. Под конец на крыльцо вышел господин Витас Жальгирис, вид которого для человека, только что получившего миллион и еще триста пятьдесят долларов, был жалок: галстук скособочился, прическа дыбом, глаза мутные.

— На сегодня прием денег по технарским причинам окончателен. Мебель починять будем.

— Толпа недовольно заворчала, и ему пришлось пояснить намного громче и уже без всякого акцента:

— Катитесь отсюда на хрен, кому сказал! Иначе завтра вообще ни у кого денег не возьму!

Угроза возымела действие. Пространство перед офисом опустело. Витек некоторое время постоял, вдыхая свежий воздух, потом прошел внутрь, заперев дверь, и позвонил в банк, чтобы те сами прислали за деньгами свою инкассаторскую машину.

К вечеру в офис приехала Марина. Чеботарев уже был здесь — сидел за столом, заваленным пачками денег, и слушал рассказ Витька о дневных событиях.

— А чего вы деньги в сейф не убираете? — удивилась девушка.

— Места нет, — сообщил Витек. — В столах тоже уже все ящики забиты. Куда их девать — уму непостижимо.

— Надо в банк позвонить, сказать, чтобы свою инкассаторскую машину прислали, — предложил Чеботарев.

— Хорошая мысль. Только банк надо выбрать новый, — и Марина поведала ему о том, как она весь день в компании Бородянского и нескольких специалистов из его треста корпела над переработкой технико-экономического обоснования, представленного господином Витасом Жальгирисом. Правда, она не знала, что Бородянский, в любой компании не упускающий своего, завысил смету не в два раза, как советовала Марина, а в три. Сделать это оказалось нетрудно: когда девушка ушла, он, уже зная, какие цифры можно изменять, переправил их еще раз.

Смета в итоге выглядела что надо: временные цеха и лаборатории должны были, согласно ей, обладать стенами толщиной метра в полтора, способными выдержать даже обстрел танковыми снарядами, в план озеленения территории можно было включить также разведение павлинов, а для удобства сотрудников приобретались два микроавтобуса "Хьюндау", которые должны были возить их по территории завода, а вечерами доставлять домой.

— А еще я убедила его включить туда же покупку однокомнатной квартиры в черте для вашего Палыча, — похвасталась Марина. — Сказала, дескать, информаторов тоже надо подкармливать.

— Вот за это спасибо. Старик будет доволен. Что теперь?

— Павел говорил, что программа международных платежей уже готова — мы ее пустим в дело завтра, когда новое ТЭО будет утверждено. Надо будет сразу организовать отправку первой части денег из Таллинна в трест Бородянского, пусть торжествует и кажется себе умнее Эйнштейна и пронырливее крысы. Дело в том, что все работы будут проводиться под его непосредственным руководством. И договор на производство супербетона "Золотой Крюк" заключит тоже не с заводом, а с трестом.

— С Тщедушным договориться было бы легче, — заметил Бородянский.

— Ничего не поделаешь. Но и это, я думаю, может быть нам на руку. Бородянский, видя свою выгоду, не будет вставлять палки нам в колеса. Так что пока даже на крошки со стола Льва Семеновича мы сможем начать строить цеха и закупать оборудования.

— Получается, что большую часть денег он по прежнему сможет переправлять в свои карманы. А мы то наоборот хотели его разорить!

— Ну, не все сразу… — и Марина принялась посвятить компаньонов в некоторые коррективы, которые пришлось внести в план. И тут, в не самый подходящий момент, раздался телефонный звонок. Витек снял трубку и услышал неприятно знакомый голос.

— Что это за отморозки к тебе нынче наведались? — зло спросил Арцибульдер.

Витек прижал мембрану рукой и переадресовал вопрос Чеботареву.

— Скажи — неизвестная банда с явно выраженной манией преследования сантехников, — посоветовал Сергей Степанович.

Витек так и передал. Авторитет только хмыкнул, буркнул "ты звони, как их снова увидишь", и повесил трубку.

— Те самые, что по коммунхозам тырят, — сообщил он братве, собравшейся вокруг него на экстренный сходняк. — Видно, на крупные дела перешли, никого не боятся, беспредел творят. Нюхом чую, война будет. Вооружаться надо — скоро и на нас наедут, так что мочить их будем.