— Конечно, сможет, — убежденно сказала Джэн. — Он у меня замечательный.

— Я в этом уверена, — улыбнулась сестра Даггин. — А что, если нам теперь выпить по чашечке чаю, прежде чем я начну уборку? Я заядлый водохлеб, так что у меня с собой и щепотка чая есть на случай, если у вас не найдется.

У Джэн комок подступил к горлу. «Ну да, мы нуждаемся в благотворительности, значит, мы так бедны, что у нас и чаю может не оказаться». С горечью, но без возмущения повторяла она про себя эти слова.

Сестра Даггин занялась уборкой квартиры. Она работала тихо и споро. Казалось, она все на свете делает так же тихо и споро.

— Завтра я опять приду, — сказала она, надевая свой длинный коричневый плащ и натягивая перчатки. — А вы будьте умницей, выпейте молочко и съешьте все, что вам сестра оставила, все до крошечки, хорошо?

Джэн пообещала съесть все.

— И спите как можно больше. Сон — замечательный целитель.

Она потрепала Джэн по руке и вышла так же незаметно, как и пришла. В ушах Джэн еще стояло ее прощальное благословение, произнесенное скороговоркой.

Когда Джэн осталась одна, самые разнообразные трудности, которых не существовало, когда с ней была Дорин, и которые теряли остроту в присутствии сестры Даггин, стали снова осаждать ее. Она долго лежала, глядя на часы и напоминая себе, что уже пора есть. Еда была в кухне на подносе, но мысль о том, что нужно встать с постели и пойти на кухню, мучила ее целый час, прежде чем она заставила себя сделать это. Ноги у нее подгибались, и, чтобы пересечь комнату, ей приходилось хвататься то за стол, то за стулья. Джэн даже не подозревала, что так ослабла. Она перенесла каждый предмет по отдельности на столик возле кровати, не решаясь нести все сразу на подносе. Потом она долго лежала, прежде чем заставила себя есть. Ей не хватало общества миссис Карлтон. Было что-то неестественное в этом завтраке в одиночку. И не верилось, что прошло всего четыре часа с тех пор, как ушла Дорин, и что должно пройти еще по крайней мере пять часов, прежде чем она вернется.

После обеда она все время спала, почувствовав, наконец, глубокую усталость после переезда из санатория, и проснулась она уже затемно от яркого света электрической лампы, когда Дорин открыла дверь.

— Ну, как прошел день?

Ей показалось, что голос Дорин звучит слишком громко и нетерпеливо.

В первое мгновение Джэн не могла припомнить, где она. Потом она пришла в себя и улыбнулась.

— Все было очень мило.

— Весь обед съела?

— Все до крошки.

— А как выглядит брауновская сестра? Страшное чудище?

— Да нет, она чудесная. Милейшее и добрейшее существо, симпатичнее просто трудно себе представить. И она ничем не напоминает тебе о том, что работает бесплатно.

— Вот эта новость для меня приятней всего.

Дорин едва успела закончить мытье посуды после обеда, как раздался стук в дверь. Это была домохозяйка. У Джэн оборвалось сердце. Если ты платишь квартплату вовремя, домохозяйка заглядывает только затем, чтоб сделать какое-нибудь замечание. А что, если хозяйка возражает против ее возвращения домой? В санатории ей приходилось слышать и о таких случаях.

Дорин вышла и затворила за собой дверь. Джэн напрягала слух, но они, наверно, пошли в контору хозяйки. Джэн сердилась на сестру. Как это глупо со стороны Дорин: всегда все старается скрыть от нее.

Миссис Смит тщательно прикрыла за собой дверь конторы.

— Вы не предупредили меня, что снова привозите сюда сестру, — сразу выпалила она.

— А я не предполагала, что должна обязательно предупреждать вас. — Голос у Дорин дрожал, хотя она и старалась сохранять спокойствие.

— Как же это не обязательно, если вы привозите тяжелобольную девушку в мою собственную квартиру?

— Так вот и не обязательно. Вы сдавали квартиру на двоих, и я вносила квартплату за двоих все время, пока сестры моей не было, так что, естественно, я думала, что это — мое дело, привожу я ее сюда или нет.

Домохозяйка остановила на Дорин жесткий взгляд своих круглых глазок. У нее была привычка плотно сжимать рот, так что губы становились едва заметными. Дорин молчала, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Это противозаконно привозить человека с инфекционным заболеванием в дом, где живут здоровые люди, и я не позволю, чтобы у меня в квартире жили туберкулезные.

— Мы платим за квартиру и никого не беспокоим, не понимаю, на что вы можете жаловаться.

— Ну так знайте, вам придется выехать, вот и все.

— Но, миссис Смит, нам же некуда деться!

— Это не мое дело. Мое дело содержать дом и смотреть, чтобы никто из жильцов не мог жаловаться. Если станет известно, что у вашей сестры туберкулез, все мои жильцы начнут разъезжаться.

Хозяйка затронула больную для Дорин тему.

— Хотела бы я спросить у них, куда они станут разъезжаться? Если бы это было так легко, как вы говорите, я бы давно уже уехала отсюда.