У 'Черного быка' они оказались одновременно с Эшбрехом. Тот сначала нахмурился при виде Аидары, но потом, видимо, успокоился и кивнул в сторону лестницы в подвал.

Нищий сидел на прежнем месте и с отрешенным видом напевал какую-то заунывную балладу. Горка мелочи в замызганной котомке свидетельствовала либо о том, что его творчество популярно, либо о том, что люди рады заплатить за то, чтобы оно исполнялось сугубо в лоне семьи.

Трактир насквозь пропах табачным дымом; сизое облако стояло под потолком, искажая восприятие предметов.

Закашлявшись, Зара пристроилась в уголке, поближе к двери, где воздух был чище, терпеливо дожидаясь, пока сборщик налогов закажет себе выпивку. Меллон сел напротив нее, контролируя входящих. На спинку ломаного стула он опирался не лопатками и поясницей, а шеей, отчего его поза казалась вычурной и неестественной.

— Славное местечко, одно из немногих, где еще сохранился дух прежнего Олосера! — Эшбрех наконец сел, водрузив на стол три кружки и бутылку местной горькой настойки, по крепости не уступавшей граппе. Она была мутной и отдавала горьковатым запахом трав. — Ну, за знакомство, что ли?

Сборщик налогов разлил настойку по кружкам и ущипнул подавальщицу, принесшую на закуску лепешки со сладкой начинкой.

Мужчины осушили стаканы до дна, а девушка только пригубила, справедливо опасаясь, что напиток для нее окажется слишком крепким.

— Что, отчетик мой потребовался? — Эшбрех лукаво посмотрел на Зару. — Небось, интересно, почему местный пантеон богов меняется? Да потому, что у князей новые друзья завелись. Красивые такие друзья с некрасивыми мыслишками. Они что-то тут ищут, землю с помощью каких-то штуковин прочесывают. Я сам не видел, но люди рассказывали. Нечисть опять-таки появляться стала, драконы периодически пошаливают. Тут ведь просто все: через новую веру легче народ к себе обратить, и захватывать никого не придется.

— Но почему они так охотно предают своих богов? — говорили шепотом, низко склонившись над тарелками.

— Да потому, что эти фрегойи им перерождение обещают. Мол, умрете и через пару лет воскресните. Ну, само собой, государство процветать будет, сила появиться, соседи трепетать будут. Приезжал тут в Убрек жрец, целую проповедь прочитал, манну небесную обещал, даже парочку мертвецов воскресил, а безнадежно больных спас. Только не верю я ему: глаза холоднющие, презрительно так улыбался, наблюдая за тем, как народ деньги на храм собирает. Им бы, дуракам, понять, что мертвецов только силы зла из могил поднимают, задуматься, куда начинают пропадать те, кому наши новые друзья не по нраву. Я тут списочек набросал из тех, кого фрегойи убили — порядочно, однако! То несчастный случай, то в пьяной драке прирезали, то уснул и не проснулся. Одного, княжеского советника, и вовсе нашли с перерезанным горлом, обескровленного, будто вампир покусал. На него и списали, только где это видано, чтобы вампиры так аккуратно глотку разрывали? Не иначе в жертву принесли своей Темной госпоже. Я, вообще, много чего насобирал, пока по городам и весям болтался, и половины сейчас не рассказал. Передадите свиточек, Ваш друг почитает. Да, вот еще что, Вы его предупредите, что они на границе с Анторией большое святилище строят: не иначе через него нечисть из того мира призывать будут. Как бы и в Антории власть сменить не задумали, с них станется! То, что Мангеш под себя подомнут, — не вопрос, повырезают всех князей — и дело с концом! Шегерского уже со всех сторон обложили, да и наш недалеко ушел, всех прежних советников повыгонял. А еще, — теперь Эшбрех едва шевелил губами, — к нам фрегойский принц приезжал с неофициальным визитом, будто бы торговые отношения наладить, на дочку княжескую взглянуть. После него все и началось, люди начали дохнуть, как мухи, а князя будто подменили. То ли это действительно он, то ли один из их духов в его тело вселился. Поймем максимум через полгодика: если убьют, то настоящий был, если нет, обманка.

Сборщик налогов глазами указал на свои руки, быстро достал что-то из-под туники и протянул под столом сеньорите Рандрин. Та перехватила свиток, прижала его к себе, отвернулась и засунула за корсаж.

— Мы Вам очень благодарны, — практически одними губами прошептала она, в свою очередь передав тем же способом Эшбреху кошелек.

Тот кивнул, расплылся в улыбке и громко завел разговор о прелестях городка, призывая непременно осмотреть развалины древнего храма на северной окраине Ганоллы.

Сборщик налогов поднялся из-за стола первым, сославшись на то, что его обеденный перерыв закончен, а работы — пруд пруди. Зара и Меллон решили выждать минут десять и тоже уйти.

И тут из-за раскрытой настежь двери раздался истошный женский крик:

— Убивают!

Анторийцы вскочили, бросились вверх по ступенькам и увидели, как какой-то человек хладнокровно вынимает стилет из обмякшего тела Эшбреха.

— Они зашли вместе с ним, — подал голос одноногий нищий, привлекая внимание еще двоих, лениво прислонившихся к стене. — А девчонка до этого разыскивала своего дружка.

— И не только дружка, она и покойником очень интересовалась, по магистрату шастала, — добавил один из работников меча и ножа. — Мне знакомый стражник рассказал.

То, что дело дрянь, сеньорита Рандрин и ее телохранитель поняли сразу, так же, как и то, что они находятся в заведомо проигрышном положении. К лошадям не подобраться, один из наемников перегородил выход.

— Добро пожаловать к Темной госпоже! — осклабился он, делая выпад извлеченным из тела сборщика налогов стилетом.

Зара с криком отшатнулась, постыдно для изучавшей боевую магию чародейки даже не попытавшись поставить защиту, оступилась и непременно упала бы, если бы не вовремя подставленные руки Меллона. У того реакция оказалась быстрее: успел не только поймать девушку, но и уклониться от удара. Стилет со свистом пронзил пустоту.

— Назад, быстро! Тормоши хозяина насчет черного хода, — развернув за плечи, Аидара подтолкнул девушку обратно в помещение трактира, не выпуская из поля зрения нападавших.