— Хорошо, Элибр, — Самаэль расправил плечи, сбрасывая груз решенных проблем. — Теперь, когда ты знаешь, что делать, не желаешь ли увидеть молодого короля?

— Если ты позволишь, крестоносец, — склонил голову майр.

— Разве могу запретить тебе, телохранителю короля, видеть самого короля. Ты должен быть рядом с ним, как и обещал. Он здесь, рядом, через несколько комнат. Его зовут Аратей, если болтливый лесовик еще не сказал тебе имя маленького короля Ара-Лима.

— Аратей? Белый пепел?

— Да. «Белый пепел». На этом настояла Вельда, добрая женщина, вскормившая молодого короля.

— Пусть с ней всегда будет Гран.

Элибр остановился у дверей, не зная, куда прицепить свой меч. Вернулся, подобрал старую перевязь, приладил к правому боку оружие. Пихнул ногой лохмотья старой одежды:

— Могу ли я надеется, что крестоносец сохранит мне коня?

Колдун почесал щеку, поморщился:

— Придется обращаться к Стану еще раз. И хоть заклинания высасывают все мои силы, отказать тебе, доблестный телохранитель короля, не могу. Такой конь большого стоит.

За узким дубовым столом, в комнате без окон, освещенной только несколькими масляными фонарями, сидели Аратей и Гамбо. Аратей, подложив ладонь под щеку, с отвращением ковырялся деревянной ложкой в тарелке, в которой находилась желтая дымящаяся масса. Посматривал, морщась, на брата, который с видимым удовольствием стучал ложкой по дну своей тарелки.

После того, как Гамбо принялся облизывать тарелку, Аратей отодвинул нетронутую миску на середину стола:

— Ненавижу кашу.

Гамбо мгновенно дотянулся до тарелки и подтянул ее к себе, собираясь славно поработать за молочного брата.

Вельда, стоявшая позади братьев, отвесила каждому по хорошему подзатыльнику. Гамбо, который на свою беду уже склонился над тарелкой, оказался весь перемазанный кашей.

Аратей, глядя на друга, прыснул.

Ганна повторила подзатыльник, причем каждый из братьев получил свою порцию.

— А мне за что? — захныкал Гамбо, утираясь рукавом.

— За компанию, — ехидно улыбнулась Вельда. — Вы же сами говорили, что у вас и беда и радость, все пополам. А раз так, то отвечать за совершенные поступки и шалости будете вместе, независимо от того, кто что сделал.

— Но кашу я все равно не хочу, — Аратей втянул голову в плечи, ожидая наказания, но больше надеясь посмотреть, как Гамбо окажется в тарелке во второй раз. Но на этот раз кормилица ограничилась только тяжелым вздохом:

— Сдается мне, сегодня у юного короля не хватит сил, чтобы отправится к озеру. Нам с Гамбо придется пойти одним. Славно же мы постреляем из лука по дюжине козьих пузырей, что я выпросила в деревне.

Гамбо, который уже зачерпнул полную ложку каши, замер. Посмотрел на растерянное лицо брата. Нехотя тарелку на место вернул.

— Без тебя будет неинтересно.

Аратей, недовольно пыхтя, взялся за ложку. Испортить такой чудесный день не съеденной кашей он не мог. Кормилица от своих слов не отступится. Как скажет, так и сделает. А сидеть целый день в холодной кровности, приятного мало.

— Когда стану настоящим королем, обязательно прикажу запретить подавать мне по утрам кашу.

— Вы и сейчас настоящий король, — ганна склонилась перед наследником в шутливом, но почтительном поклоне. — Но, хочу напомнить, что настоящий король не должен оставаться голодным и слабым. Вам необходимо много сил, чтобы вести свои армии на врага. Иначе меч выпадет из ваших рук, мой король!

— Я сумею удержать меч, — Аратей скосился на лавку, где лежало его игрушечное оружие. Дубовый меч в кожаных ножнах, что сшила кормилица.

— Мой брат самый сильный! — облизывая ложку, заявил Гамбо. — Самый сильный и ловкий. Вчера он сумел перепрыгнуть через ручей, что течет рядом с пастбищем.

— Я очень рада этому, — кивнула ганна. Она не стала признаваться, что Авенариус, наблюдавший за детьми, сообщил, что король только с пятой попытки одолел ручей. А до этого, под смех своих товарищей, четыре раза оказывался в воде.

— Все, — Аратей отодвинул пустую тарелку. — Теперь кормилица возьмет меня к озеру?

— Конечно, мой король. Только вымойте свои рожицы. Я буду ждать вас в круглом зале.

Аратей и Гамбо, перегоняя друг друга, бросились в умывальню, в комнату, где из стены через сложную систему труб текла нагретая солнцем вода из горного озера. Не успели они добежать до дверей, как на пороге появился горняк из охраны крепости. Прикоснувшись к мечу, он, почтительно поглядывая на Ганну, сказал, больше обращаясь к наследнику: