— Мне тебя тоже, милая, — улыбнулась Джослин. — Но ведь я не оставила тебя навсегда. Я просто уснула.

— Как же разбудить тебя? — воскликнула Клэри, однако мама молчала, с тревогой глядя на горизонт. Небо над морем налилось серым свинцом, сгустились черные тучи, похожие на огромные утесы.

— Подойди ко мне, — сказала наконец Джослин. — Дай руку…

Клэри послушно подставила ладонь под обжигающее прикосновение. Мама начертила на ее коже черную руну, используя выброшенную океаном ветку как стило. Руна была Клэри незнакома, но отчего-то необъяснимо радовала глаз.

— Зачем этот знак?

— Он защитит тебя.

— От чего?

Вместо ответа Джослин снова посмотрела на океан. Вода вдруг далеко отступила, оставив на мокром песке беспомощно бьющихся рыбешек, кучи водорослей и мусора. Огромная волна горой нависла над городом. Радостный детский визг на набережной сменился криками ужаса. Клэри застыла. Поверхность волны напоминала прозрачную пленку, и под ней кишели чудовищные бесформенные существа, пытающиеся вырваться на свободу. Клэри закрыла лицо руками и…

…и проснулась в ледяном поту, хватая ртом воздух. Она лежала в своей постели в доме Люка. Лучи клонящегося на запад солнца пробивались через занавески. Сердце бешено колотилось, мокрые волосы прилипли к шее, рука ныла, словно ее прижгли каленым железом. Клэри села на кровати, включила ночник и без тени удивления посмотрела на черную руну, змеящуюся по внутренней стороне предплечья.

Люк оставил на кухне завтрак: слоеную булочку в пропитавшейся маслом картонной коробке. На холодильнике висела записка: «Ушел в больницу».

Слойку пришлось жевать на ходу — в пять они с Саймоном договорились встретиться на углу Бедфорд-стрит у станции метро. Однако в назначенное время он не появился. Клэри уже начала нервничать, и тут вспомнила про магазин дисков на углу Шестой улицы. Разумеется, Саймон оказался там — рылся в секции «Новые поступления». На нем были ржавого цвета вельветовая куртка с рваным рукавом и синяя футболка с изображенными на ней железками — каким-то болтом и двумя гайками. Увидев Клэри, Саймон широко улыбнулся и сказал вместо приветствия:

— Эрик считает, что надо сменить название нашей группы на «Непростые кексы».

— А как она сейчас называется?

— «Шампанское ректально», — напомнил Саймон, выбирая диск Yo La Tengo.

— Да, лучше поменяйте, — кивнула Клэри. — Кстати, я знаю, что значит картинка на твоей футболке.

— Не знаешь, — невозмутимо ответил Саймон, направляясь к кассе. — Ты хорошая девочка.

На улице дул пронизывающий ветер. Клэри спрятала подбородок в полосатый шарф:

— Я уже начала волноваться, когда не увидела тебя на остановке.

Саймон натянул вязаную шапку на самые глаза, морщась от солнца:

— Извини. Вспомнил, что собирался купить этот диск, и решил забежать на минутку…

— Ничего. Просто я начала превращаться в параноика.

— Неудивительно, — заметил Саймон. — После того, на что ты насмотрелась в Городе молчания. Зачем только ты туда пошла?!

— Да, Люка это тоже очень интересовало, — призналась Клэри. — Ну и выволочку он мне устроил…

— Еще бы.

Они шагали через залитый солнцем Маккарен-парк по уже начавшей увядать траве. Среди деревьев с лаем резвились собаки, спущенные хозяевами с поводка. Странно, жизнь вдруг перевернулась с ног на голову, а мир вокруг остался неизменным.

— Говорила с Джейсом? — спросил Саймон нарочито равнодушным тоном.

— Нет. Созванивалась с Изабель и Алеком несколько раз. Вроде бы он поправляется.

— Мы идем туда, потому что он тебя позвал?

— Мне не нужно специальное приглашение, чтобы навестить брата, — ответила Клэри, сдерживая раздражение.

На улице, где жил Магнус, обитала богемная и весьма состоятельная публика. Местные дома когда-то давно были фабричными складами, но потом их переоборудовали под жилые помещения — огромные лофты с высокими потолками и большими окнами. Вдоль тротуара тянулся ряд очень дорогих машин.

Со ступеней, ведущих в дом Магнуса, поднялась долговязая фигура. Это был Алек, одетый в длинный черный плащ из жесткой, слегка блестящей ткани, в которую чаще всего облачались Сумеречные охотники. Помимо рун, темнеющих на руках и горле, Алек воспользовался и чарами невидимости, судя по исходящему от него слабому свечению.

— Не думал, что тебе придет в голову явиться сюда в компании примитивного, — сказал Алек, быстро взглянув на Саймона.

— Гостеприимные вы ребята, — улыбнулся Саймон. — Душа радуется.