– Это всего лишь вино Мариани [4] , – сказала девушка. – Его еще называют французским тоником.

Фин знал это вино. Он говорил Коллинзу, что хотел бы вывести эту марку на американский рынок. Главным ингредиентом напитка являлось не спиртное, а сироп коки [5] .

– Да, – рассмеялась девушка. Она привязала его к этой проклятой кровати, и она же еще и смеется. – И порошок, который вы вдохнули, – тоже из коки. – Она криво усмехнулась. – Мистер Монро, к тому времени как вы уйдете, вы будет так напичканы кокой, что не почувствуете даже пули.

Он чувствовал себя так, словно его заставили играть в незнакомой пьесе. По крайней мере сейчас он узнал причину, по которой лишился сил. Наркотик – вот чем она пичкала его. Кое-что об этом он знал, иногда они пользовались этим на поле боя. Эффект не будет длительным. Он кашлянул, прочистив горло.

– Вы связали меня по рукам и ногам, как свинью, которую собрались зарезать и поджарить.

Вот, вполне по-американски.

– Вы буянили, – сказала девушка. – Но теперь вам пора идти.

Что за чушь она несет?

– Где ваш отчим?

Она вскинула брови:

– Советую вам избегать его. Если только вы не хотите объяснить, почему вас так интересует «Рай пилигрима» и почему во сне вы разговариваете. О, и еще – почему никто в Чикаго не слышал вашего имени?

Он моргнул.

– Черт!

– Ну, мистер Монро! А я-то считала вас джентльменом.

Фин посмотрел на нее так, словно ожидал увидеть Коллинза с револьвером в руке.

– Моего отчима здесь нет, – сказала она. – Я ему об этом не рассказывала. О том, что бы вы там ни собирались сделать. А что это, могу я вас спросить?

Он снова посмотрел на нее. Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой. Это у нее такой метод вести допрос? Если так, то ей нужно поработать над ним. Ее пляшущие глаза обещали вещи слишком приятные, чтобы запугать его.

Девушка села, улыбка ее погасла.

– Конечно. У вас должен быть какой-то код, который запрещает вам говорить мне подобные вещи. Тогда просто скажите «да» или «нет». «Да» – если собираетесь вскоре сделать это и «нет» – если, возможно, вскоре сделаете. Понимаете, терпеть не могу, когда мои надежды рушатся.

– Скоро. – Боже милостивый! Как он мог такое сказать?!

Девушка прошла к умывальнику, в руке она держала длинный нож.

– Не двигайтесь, – приказала она. – С жаром я справляюсь, но крови не терплю. – Перерезав веревку, которой были связаны его колени, она снова прошлась. – А теперь уходите, потому что он скоро явится, чтобы убедиться, что вы мертвы. И я говорю это, потому что верю: вы не больны, а отравлены. Иначе морфий не подействовал бы на вас.

Он разглядывал ее, когда она снова подошла к нему. Он понятия не имел, о чем она говорит. Она считает, что помогает человеку, который, как она думает, является врагом ее отчима. Безмозглые кокетки не ведут себя подобным образом. «Она та еще штучка, – пошутил сегодня вечером Бонем. – Мужчине, который поймает ее, придется посадить ее в клетку».

Когда она освободила его левое запястье, он пробормотал:

– Вы проворнее, чем он думает.

– Прекратите, сэр. – Она разрезала последний узел и помогла Фину подняться. Он медленно сел, но, когда спустил ноги с постели, голова у него закружилась, перед глазами поплыли красные круги.

Рука девушки легла на его затылок, и он услышал ее голос:

– Возьмите это, пожалуйста.

Она что-то вложила ему в руку. Маленький флакончик; еще кокаин, решил он. Фин медленно выпрямился, гадая, какой еще сюрприз приготовила ему девушка. Она ждала, лицо сосредоточенное, хотя быстрый взгляд, брошенный на дверь, говорил о том, что она вовсе не так спокойна, какой хочет казаться.

– Скоро придет доктор, должен прийти, – сказала девушка. – Он прислал записку полчаса назад. Вы захотите уйти до его появления. – Губы ее скривились. – Он личный друг Коллинза.

Монро уставился на нее. Он должен быть на ногах. Ее неспешность не предвещает ничего хорошего. Сколько кокаина и морфия она ему дала? Через какой промежуток времени? Белые занавески окрасил синий свет заката. Сердце бьется с трудом, будто пробирается сквозь зыбучие пески. Через четверть часа он будет в полном изнеможении. Все ее усилия окажутся напрасными.

Девушка не сводила с него глаз. Она поразительно красива. Но она такая маленькая. Не в его вкусе. Коллинз мог бы переломить ее одной рукой.

Минна откашлялась.

– Вы на меня пялитесь, сэр. Это неоригинально.

– Простите. Я… не в лучшей форме, полумертвый. – Он не знал, как с ней говорить, потому что понятия не имел, что у нее на уме. – Вам не следовало бы этого делать.

– Почему?

– Коллинзу это не понравится.

Она подняла нож с пола.

– Возможно. Попытайтесь встать.