– Спасибо, Игорек, заметано.

Прошли еще две недели арестантской жизни, и как-то утром выводной, забрав Шаха, повел его на свидание. В комнате для свидания Сергей увидел маму.

– Мамуль, ты как здесь? – обнимая ее, проговорил Сергей.

– У тебя ж завтра день рождения. Приехала в часть, а ты, говорят, сидишь на гауптвахте. Сережа, пора бы и успокоиться. Пожалуйста, не лезь на рожон, сынок, это армия, жизнь одного человека ничего не стоит! Хорошо? – по щеке этого самого дорогого и любимого человека стекла слеза.

– Я исправлюсь, мам, только ты не плачь. Даю слово.

– Я тут тебе продуктов привезла, сказали, что можно. Клубнику с черешней с огорода, дед собирал. Он передавал тебе большой привет. Не нравится он мне последнее время. Я ему говорю, чтобы он поменьше ходил, а он: надоело мне жить, Сережку повидал, вот растрачу последние силы – и в могилу. Тепловой удар у него на даче был, хорошо, соседи позвонили. Вот так, сынок.

В это время в комнату зашел невысокого роста мужчина, лет сорока пяти, с черными усами и в накидке с капюшоном без опознавательных знаков.

– Так вот ты какой, бандит, – проговорил он.

– Я не бандит, – ответил Сергей.

– Да ты не обижайся за бандита, порассказали мне тут про тебя. Я командир танкового батальона подполковник Багаджиев Яков Алексанович. Ладно, вы общайтесь, а я вас в машине подожду, Людмила Терентьевна. Кстати, а что на тебе за форма модная?

– Да махнул не глядя, товарищ подполковник.

– А говоришь, не бандит, – комбат улыбнулся в усы и вышел из комнаты.

Они еще час общались в маленькой полутемной комнате для свиданий.

– Хороший человек твой комбат. Мы с ним целый час разговаривали, сказал, что через пару дней тебя отсюда заберут, – прощаясь, сказала мама.

Обед в этот день был царским: на столе громоздилась домашняя еда, свежие овощи и ягоды и полуторалитровая бутылка с вишневой наливкой, благо караул в этот день был свойский.

Через два дня под вечер на сорок пятые сутки Шахова забрали в часть. Уже по дороге выяснилось, что за время его отсутствия его прикомандировали в саперный взвод танкового батальона. Его сразу же отвели к командиру батальона. Общение было долгим. Комбат говорил о разном. Говорил, что с его волевыми качествами в армии можно запросто стать старшиной. Говорил, что ему все уши прожужжали о некоем солдате, который в одиночку бросался на разведчиков, ломая при этом носы. Говорил, что разведбат вынес приговор Шаху, и рано или поздно они все-таки могут его достать. Говорил, что он нажил себе врага в лице начальника штаба. И, подытожив беседу, выдал, что завтра Сергея переведут, от греха подальше, в 503-й полк.

– А камуфляж у тебя натовский, в нашей части в таком служить все равно нельзя… Ладно, иди на вечернюю поверку да смотри, чтоб последняя ночь твоего пребывания в батальоне прошла тихо.

Батальон стоял на вечерней поверке, и Сергей, подойдя к взводу саперов, стал в последнем ряду. Большинство окружающих лиц были ему незнакомы. Батальон давно вывели из Чечни, и Костер с Медведем уже полной грудью вдыхали воздух гражданской жизни вперемешку с запахом женской парфюмерии.

– Э, душара, кепочку на полгода пониже опусти! – раздался возглас из соседнего взвода.

– Ты чего, не понял, дух! Я к тебе обращаюсь, – уже несколько голосов пытались зацепить Шаха.

– Душара, закончится поверка, мы тебя в казарме достанем.

Шах не реагировал. Готовясь к развитию ситуации, ночью думал про себя: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Не успел откинуться с губы, так, похоже, опять придется заехать туда. Ладно, Бог – не фраер, и не из такого дерьма вылезали».

Поверка закончилась, и бойцы разошлись по своим казармам. Шах разделся и лег на кровать. После холодных и жестких нар эта кровать казалась царским ложем. Он провалился в сон.

– Друг, вставай, – дневальный тряс Сергея за плечо, – тебя ждут в седьмом кубрике.

Шах открыл дверь кубрика под номером семь и сделал шаг в темноту. В полумраке кубрика за сервированным столом сидели несколько человек.

– Падай, брат, к нам за стол, – произнес небольшого роста паренек с выразительной внешностью. – Меня Васей зовут, это Аникей, Андрюха и Кузя. А ты, как мы поняли, и есть Шах. Нам Костер все уши про тебя прожужжал; наказал, как откинешься, встретить по-людски. Рассказал, как ты разведчиков долбил по полной. Только мы думали, что ты бугай, а ты оказался длинный и худой. Так что сразу не признали. Давай за знакомство, ну и за всех нас.