– Надо же, и печень?!

– Да-да-да!

И бабки с упоением погрузились в благодатную тему – перемывание косточек молодежи, которая злоупотребляет курением, пьянством и другими формами разврата. Ирина со стоном уронила голову на руки. «Господи! Ну за что?! Ладно, какое-то время я не обращала на них внимания. Потом оказалось, что мешает гул. Потом ты начинаешь понимать, что слышишь этот дурацкий разговор во всех подробностях. А когда начинается обсуждение того, как плохо себя ведет молодежь… Включая того, кто второй раз за утро идет в курилку… И это – безумные дуры, у которых даже компьютерная томография не обнаружит наличия мозгов! Да, очень хочется выйти с большой дубиной и сказать: если вы сейчас не заткнете свои языки в свою поганую задницу… Но сделать этого никак нельзя.

А хорошо бы!!!»

Вот бы принять такой закон, чтобы некоторые категории стариков тоже списывали в брак. Из чистого гуманизма: чтобы не мучились. Усыпить, и все дела. Только не получится, власти чересчур пекутся о старых людях. Почему-то считается, что именно такие бабки – главная опора правительства. Ирина решила взять себя в руки и справиться с эмоциями. «Они же старые, они маразматички, у них „салонное слабоумие“. Заняться им нечем совершенно. Дрыхнуть круглые сутки они не могут, им еще не выдали достаточно таблеток. Бедные несчастные старухи. И все-таки… Сдохли бы они поскорее!!!»

«Если бы они все передохли! – мечтала Ирина, позабыв, что минуту назад пыталась вызвать в себе понимание и сочувствие к чужим проблемам. – Тогда никакая сволочь не могла бы мне лично сообщить о том, что я обязана делать, и как мне вредно что-либо делать вообще в этой жизни. Например, моя проклятая бабуля, мать ее за ногу… Они, суки, ведь тоже занимались черт знает чем в свое время, а теперь не могут! И поэтому сидят и брюзжат. Все, на что способны. Безмозглые старые коровы!

И почему меня это так заводит в конце концов?! Да потому что они дуры! Какого черта они в таком идиотском состоянии живут на белом свете?!

И мне же еще, не приведи Господь, с ними работать, и быть внимательной, ласковой, понимающей!

Да я и сейчас это делаю, потому что не выскочила и не заорала».

Старушки бубнили, Ирина злилась. Потом наступил обеденный перерыв, но уже в полвторого бабки вернулись и принялись талдычить дальше.

«Чем бы еще себя успокоить? – думала Ирина. – Ну, допустим, раз они такие живут, значит Господь решил. Может, им положено так страдать. Может, они действительно страдают, находясь в таком состоянии».

Тут явился на психотерапию сумасшедший Петя. Он долго рассказывал Ирине, как его мучает деспот-отец, достает целенаправленно, пытается извести. Все шло хорошо. Но посреди своего монолога Петя вдруг подскочил в кресле и взвыл:

– Ну а вот эти, вот эти старые тетки! Они третий день мне спать не дают своей дурацкой слабоумной болтовней!

«Боже, как я тебя понимаю, бедный мальчик!»

– Куда смотрит выбраковка?! – возмущался Петя. – На кой хрен нужны эти бабки?! Так и хочется выйти и дать им всем по башке, чтоб заткнулись и больше никогда не возникали!!!

– Ну, Петя, – сказала Ирина через силу, – не только вам хочется многим людям дать по голове. Но мы же этого не делаем.

– И я не делаю, но очень хочется! Браковать надо таких сволочей. Ведь они же сядут друг от друга подальше, ни хрена не слышат…

Выслушав эту тираду от больного парня, Ирина подумала, что наверное она все-таки умнее, да и здоровее в том числе. «Да и постарше буду. Все-таки надо решить эту проблему».

Внутренне настроив себя на спокойный и конструктивный разговор, она вышла из кабинета, прервав бабушек, которые появлению доктора искренне удивились.

– Извините, – сказала Ирина спокойно, – дело в том, что я очень прошу вас пересесть вон в тот угол поближе друг к другу. И вам будет легче разговаривать между собой, и все-таки будет тише, сейчас ведь тихий час.

Одна из бабулек на секунду задумалась и сообщила:

– Да мы знаем! Мы и Пете мешаем…

«Расстрелять!» – подумала Ирина.

– И Пете мешаете. Да вы поймите, я еще и работаю все-таки вот здесь, за этой дверью.

– Да? – сказала бабка с некоторым удивлением.

– Да, и если вы сядете чуть-чуть подальше отсюда и поближе друг к другу, то все будут довольны.

Бабки принялись со скрипом выкарабкиваться из кресел.

Ирина вернулась в кабинет, сдерживая улыбку. Ей вдруг стало очень смешно. Действительно: она столько времени не могла толком работать, потому что ее одолевали те же мысли, которые несчастного больного Петю мучают в течение всего дня!

И еще неизвестно, кто бы первым бросился на бабок с кулаками.

Если бы сумасшедший мальчик не напомнил вовремя доктору, что тот все еще нормален и может решать такие вопросы, не теряя человеческого облика.