Шрифт:
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Поворот, прицеливание, электроспуск. Огонь!
Перерыв и перекур. Четыре огненных цветка, распустившихся на бульваре, означали уничтожение первой волны вертолетов.
Пилоты вертушек второй волны ( именно пилоты, ибо грузинские стрелки с упоением стреляли во все что шевелится и бегает по площади, не замечая ничего вокруг), видели гибель товарищей, но не сразу сообразили в чем собака порылась. Посчитав, что их обстреляли с земли или крыш близлежащих зданий, они метнулись вверх, и затем попарно исполосовали крышу Севастополя и здания горадминистрации. Это оплошность стоила им еще одного "Апача", которого успел достать Гельмут, однако три оставшихся машины успели заметить новую опасность и нырнули в укрытие. Два вертолета укрылись за остатками дымзавесы, и огибая трибуну и набережную, решили атаковать итальянский корабль с носа, третий - нырнул в сторону матросского бульвара и собирался зайти с кормы. Гельмут увидел разделение противника на две группы и рявкнул Чезарио:
– Носовые мои! Кормовой Ваш!
"Эрликон" развернулся вправо, и Гельмут напрягся, лихорадочно пытаясь просчитать, откуда и в какой последовательности выскочат "Апачи". Сейчас будет намного сложнее - они увеличили скорость, знают о его существовании и прячутся либо за остатками дымзавесы, либо за теми зданиями, справа от пристани, и расстояние меньше - значит угловая скорость перемещения вертолетов больше, и он может попросту не успеть довернуть орудие на второго. А еще есть третий "Апач", который зайдет с кормы. Гельмут ждал. Ему было весело, и он стал горланить "Вахту на Рейне"....
* * *
Связь с теми, кто находился на крыше, прервалась - похоже, что американцы добили последних защитников. Один вертолет, повернувший влево, судя по звуку приближался и должен был пролететь мимо нас. Это был шанс его обнулить, но встречать его было нечем. Значит, бойня на площади продолжится. Надеяться на "Ангару"? Глупо! "Апач" мог вполне не подставляться под огонь ее зениток, а зависнуть между зданиями на улице Ленина, и косить бегущую толпу, которая в основном к улице Ленина и стремилась.
Как мы в этот момент выглядели? Х...ево выглядели - ничего героического - бледные, перепуганные и на грани истерики. У тех, кто имеет оружие, вид был чуть более героический - они хоть могли спрятать испуг за попыткой вести огонь.
Сашка УСБшник в истерике метался по помещению:
– БЛ...ДЬ! Чем сбить этого ушлепка? Саня!!! Придумай что-нибудь!!!!
Бледно-зеленый и трясущийся Сашка, подкуривший сигарету со стороны фильтра, адекватно мыслить уже не мог, и поэтому выдал какую-то чушь:
– Только если шугануть раздвижным упором, как на Севере "Орионы" шугали!
– БЛ...!
– заорал его тезка, - Эй там раздвижной упор на этаж живо на х...й! Майор давай на крышу с другим упором, шуганем этих у...бков, чтоб в штаны наложили!
Сказано - сделано. Так и не понявший, что от него требуется, майор, побежал наверх, за упором, а ему навстречу уже бежал Сашкин сотрудник с тяжелой полутораметровой железякой, выкрашенной в красный цвет.
УСБшник, увидев, что упор доставлен на этаж, подхватил его с какой-то злой усмешкой, взвалил на плечо, и картинно произнес:
– Если я, бл... не вернусь на х...й - считайте меня коммунистом!
А затем добавил:
– Никому не высовываться, и все на х...й из коридора!
И побежал по коридору в западный конец здания. Там он раскрыл окно, поставил упор справа от себя и приготовился к встрече с летающими носителями американских ценностей.
И эта встреча состоялась. "Апач" почти на бреющем перевалил через Матросский бульвар, где подвергся безрезультатной атаке агрессивных групп севастопольской молодежи, пытающейся забросать бронированный летательный аппарат подручными средствами - бутылками, банками, камнями, досками и другими предметами. За исключением залитого то ли кефиром, то ли йогуртом, то ли еще чем-то левой части фонаря стрелка, успехов более не было. Очевидно, что пилот решил обогнуть здание горадминистрации против часовой стрелки, постоянно держа его между собой и зенитками "Ангары". Там его и встретил отчаянный и озверевший УСБшник.
Увидев вертушку, он открыл огонь из "Стечкина", стреляя при этом с левой руки (правая придерживала раздвижной упор). Пилот "Апача" обнаружил отчаянного стрелка по вспышкам и развернул машину, чтобы осветить новую цель прожектором, чего собственно говоря УСБшник и добивался. Как только его ослепило светом с вертушки, он убрал пистолет, и картинно взвалил раздвижной упор себе на плечо. Затем так же картинно перевел ручки упора из сложенного состояния в разложенное, после чего стал картинно наводить верхнюю пяту упора на вертолет.